Убийство в Миддл-темпл. Тайны Райчестера

На следующий день все утренние газеты, кроме «Наблюдателя», вышли с огромными статьями о сенсационном повороте в деле об убийстве в Миддл-Темпл. В них подробно рассказывалось о том, что мистер Эйлмор, депутат парламента от Брукминстера, на самом деле является Стивеном Эйнсуортом, ранее судимым, основателем и главой Общества взаимопомощи «Семейный очаг» со штаб-квартирой в Клаудемптоне, графство Дейлшир, банкротство которого в свое время оставило без средств множество честных работяг. Большинство изданий превратили прошлое Эйнсуорта в главную тему своих передовиц: журналистам не составило труда раскопать старые архивы, связанные с делом о «Семейном очаге», и во всех красках описать отчаяние несчастных вкладчиков, потерявших скромные сбережения. Столь же легко было выяснить давнюю историю об аресте Эйнсуорта, судебном процессе и заключении в тюрьму. История звучала очень драматично: в ней рассказывалось об одаренном финансисте, который благодаря своим способностям сумел создать крупное страховое общество, но использовал его фонды для личного обогащения; был разоблачен и осужден, отбыл срок и исчез без следа. Вернулся он под другим именем, стал богачом и членом парламента, превратился в уважаемого общественного деятеля, причем никто из его новых знакомых и понятия не имел, что когда-то тот носил робу арестанта. Замечательный, яркий, первоклассный материал: многие газеты сделали из него целых две колонки.

И только «Наблюдатель», главный поставщик свежих новостей о деле Марбери, ограничился коротким заявлением. Когда Расбери ушел, Спарго отправился к главному редактору и владельцу газеты и долго просидел у них, обсуждая завтрашний выпуск. Результатом консультаций стала маленькая заметка размером в один абзац:

«Как нам стало известно, мистер Стивен Эйлмор, член парламента, обвиняемый в убийстве Джона Марбери (Мэйтленда), вчера днем был опознан властями как Стивен Эйнсуорт, осужденный почти тридцать лет назад по делу о банкротстве Общества взаимопомощи «Семейный очаг».

В то же утро, бодро шагая по Флит-стрит, Спарго столкнулся со своим коллегой, работавшим в конкурирующей газете. Журналист встретил его с плохо скрываемой насмешкой.

– Спарго, что за странный текст вы тиснули сегодня утром! – бесцеремонно воскликнул он. – Не понимаю, как можно было упустить блестящую возможность. Один жалкий абзац! Я написал полторы колонки. Что вы делали ночью, старина?

– Спал, – ответил тот и проследовал мимо. – Спал!

Собрат по профессии озадаченно посмотрел ему вслед, но Спарго уже повернул на Миддл-Темпл. Без пяти одиннадцать он начал подниматься по лестнице к квартире мистера Элфика, а ровно в одиннадцать постучал в его дверь. Обычно в это время дня большинство внешних дверей в Темпле было открыто, но у Элфика она оказалась заперта. И если вчера вечером дверь гостеприимно распахнулась после первого же стука, то теперь не отворилась ни после второго, ни после третьего. Спарго удивился и пробормотал себе под нос: «Дверь Элфика закрыта!»

Он не стал стучать еще раз: интуиция подсказала, что дверь Элфика закрыта, потому что хозяина там нет. Элфик решил не явиться на их встречу! Спарго развернулся и неуверенно побрел назад по коридору. На лестничной площадке он увидел поднимавшегося снизу Роналда Бретона. Бледный и встревоженный, адвокат поднял голову и вопросительно взглянул на Спарго. Оказавшись рядом, они пожали друг другу руки с чувством взаимной симпатии.

– Рад, что сегодня вы напечатали в «Наблюдателе» всего три строчки, – сказал Бретон. – Это было очень… деликатно. Не то что другие газеты! Спарго, вчера вечером Эйлмор заверил меня, будто невиновен в том давнем деле. Его сделали козлом отпущения, осудив вместо другого человека.

Журналист ограничился кивком, и Бретон добавил:

– Спасибо, дружище, что вчера прислали телеграмму. Это было очень мило с вашей стороны. Бедные девочки так рады каждому сочувственному слову! Но… что вы тут делаете?

Спарго прислонился к перилам и скрестил руки на груди.

– Я пришел на встречу, – объяснил он, – которую вчера вечером назначил мне мистер Элфик. Мы договорились встретиться в одиннадцать часов для важного разговора.

Бретон взглянул на часы:

– Тогда поспешим! Уже двенадцатый час, а мой опекун очень щепетилен в подобных вопросах.

Но Спарго не сдвинулся с места. Он лишь покачал головой, с беспокойством глядя на Бретона.

– Я тоже, – возразил он. – Вашего опекуна нет дома, Бретон.

– Нет дома? Несмотря на то что он назначил встречу на одиннадцать? Невероятно! Не помню, чтобы он хоть раз опоздал.

– Я стучал ему три раза. И довольно громко.

– Надо было стучать двадцать раз: скорее всего, он спит. Они с Кардлтоном часто засиживаются допоздна, разбирая свои марки или играя в пике. Пойдемте, сами увидите!

Но Спарго снова покачал головой:

– Его там нет. Он ушел.