Убийство в морге [Ликвидатор. Убить Ликвидатора. Изолятор временного содержания. Убийство в морге]

— Арестуйте его! — завопил в бешенстве Рачик.

— Кого его?

— Каримова! Он — убийца!

— Каримова может теперь арестовать только Господь Бог или аллах, не знаю, в кого он там верил.

— Он не верил ни в Бога, ни в черта!

— Незнание закона не освобождает от ответственности! — усмехнулся Тенгиз. — Мне почему-то кажется, что вы в курсе смерти Каримова.

— Он умер? — удивился Бовян, но удивление его было насквозь фальшивым.

— Умер, умер! — подтвердил Тенгиз. — Но и Анка умерла.

Бовян резко отвернулся, и плечи его затряслись в беззвучных рыданиях.

Тенгиз встал и не прощаясь ушел. Не нравился ему Бовян. Чувствовалось, что недоговаривает, скрывает что-то, но все его показания относительно Анки соответствовали сведениям, полученным следственной группой. Тенгиз не поленился позвонить в управление, да и Джафаров никакого компромата на Бовяна не дал.

Выйдя из подъезда, Тенгиз неожиданно для себя обогнул дом, чтобы посмотреть на окно квартиры Бовяна. На его глазах свет в квартире погас.

«Уж не думает ли он смыться?» — подумал Тенгиз и направился было к подъезду, но его внимание привлек какой-то предмет, тускло блестевший в кустах, выросших под окнами дома.

Это был пластиковый пакет. Внутри его находилась женская одежда: платье, белье и босоножки. В кармане платья лежало что-то завернутое в бумажку. Тенгиз осторожно достал и развернул: в тусклом свете окон дома заблестели бриллианты кольца и кулона и золото цепочки. У цепочки был сломан замок.

Тенгиз бросился назад в подъезд, чтобы успеть перехватить Бовяна.

На звонок никто не отвечал. «Ушел, черт!» — подумал с досадой Тенгиз и стал звонить соседям.

— Что нужно? — раздался грубый мужской голос.

— Уголовный розыск! Немедленно откройте!

В двери открылся глазок.

— Покажите удостоверение!

Тенгиз, проклиная бдительность жильца, достал удостоверение и показал в глазок. С минуту, не меньше, удостоверение изучали, сравнивали фотографию с оригиналом, затем дверь осторожно отворилась. Тенгиз увидел перед собой известного в городе академика, чьи выступления по телевизору всегда пользовались неизменным успехом.

— Что-нибудь случилось? — Тенгиз произвел на того хорошее впечатление.

— Разрешите от вас позвонить. Срочное дело!

— Ради Бога! — произнес проповедник атеизма и впустил Тенгиза в квартиру.

Телефон был в прихожей, рядом с дверью. Тенгиз позвонил в управление и стал ждать приезда группы, решив заодно порасспросить академика о соседе.

— Мне нужно задать вам несколько вопросов!

— Ну, если вы хотите получить на них ответы, — улыбнулся академик, — то прошу в комнату.

Академик жил как, наверное, и все академики. Не бедствовал. Четырехкомнатная квартира была заставлена дорогой мебелью. Хрустальные люстры высвечивали подлинники картин на стенах, а книги на стеллажах ясно указывали на характер занятия хозяина.

— Я дома один. Мои все на даче, — заявил академик, неправильно истолковав беглый осмотр квартиры. — Садитесь в кресло и угощайтесь фруктами.

Он пододвинул Тенгизу большую хрустальную вазу. В ней были груши, бананы и виноград.

— Спасибо. Когда я ем, то глух и нем, а Мне надо с вами поговорить.

— Говорите. Постараюсь ответить на все ваши вопросы.

— Что вы можете сказать о вашем соседе, Рачике Бовяне?

— Ничего криминального. Тихий человек. У нас с ним нет точек соприкосновения. Я не хожу по ресторанам, а он не интересуется наукой. Думаю, что вы знаете о нем больше.

— Женщины к нему ходят?

— Нет, и это, признаться, меня удивляет, в его кругах легкие нравы.

— А мужчины?

— Мужчины ходят, но не «голубые», если вы об этом подумали.

— Я об этом не думал… — Тенгиз достал фотографию Султана Каримова. — Этого мужчину вы случайно не видели у Бовяна?

— Довольно часто вижу. Раз в неделю уж точно. Это человек Дадаева, встречал их вместе. На приемах, естественно.

— И когда видели его здесь в последний раз?

— Слышал. Не далее как позавчера.

— Вы узнаете даже его голос? — не поверил Тенгиз.

— Я бы и не прислушивался. Диалог был яснее некуда. Сначала хлопнула дверь, и очень сильно, я бы сказал, так хлопают в сердцах. Затем она вновь открылась, и голос Бовяна жалобно позвал: «Каримов, я тебя прошу!» На что тот зло ответил: «Отстань от Анки, я тебе последний раз говорю. Кому ты нужен, колотый?» На это Рачик так же зло ответил: «А кто меня на иглу посадил?»

Тенгиз подумал: «Наконец-то интересная информация!»

В подъезде хлопнула входная дверь. Тенгиз поднялся с кресла.

— Спасибо за информацию и угощение! Наша группа прибыла, пойду встречать.

Он вышел на площадку, держа злополучный пластиковый пакет с одеждой и драгоценностями Анки.

Для очистки совести оперативники с минуту беспрерывно звонили в дверь, затем отмычкой попытались открыть, и только после этого ее взломали.

Включили свет в прихожей и замерли. На турнике, врезанном в дверную коробку ванной комнаты, висел Рачик Бовян. Он был уже мертв. И положение его тела недвусмысленно свидетельствовало о том, что он ушел из жизни по своей воле.

Тенгиз достал нож и перерезал тонкий шнур, на котором повесился Бовян.

5