Убийство в музее Колетт

— А где же Алиса? — воскликнула она. — Мы только что были вместе! Мы репетировали… ну прямо как тот человек, вышедший за сигаретами и пропавший… — Она заговорщицки улыбнулась Лейле и пожала плечами: — Должно быть, выскочила в окно. Надо же, даже записку оставила. «Милая Клодина, оставляю тебя наедине с Аленом. Анни», — прочитала она вслух и пояснила: — Мы как раз репетировали сцену из «Клодина уходит», которую я адаптировала применительно к зрителям-школьникам. В ней Анни находит письма своей соперницы…

— Мне это знакомо… — прервала ее Лейла. — Это самый театральный пассаж истории. Но разве в романе Клодина присутствует при обнаружении писем?

— Я несколько изменила текст, чтобы выделить личность Клодины, — призналась Амандина. — Она все-таки главное действующее лицо, обсуждаемое на семинаре. К тому же необходимо было усилить захватывающий момент для школьной аудитории. Так что после поисков, достойных лучшего детектива, Клодине удается найти и открыть потайной ящичек секретера, где муж Анни хранил свою любовную переписку… Вы дадите мне время переодеться?

— Разумеется. В любом случае комиссар Фушеру должен встретиться со мной именно здесь.

Амандина выскользнула в комнату.

Почему он задерживается? Лейла прождала его почти час. А ведь его пунктуальность была в полиции притчей во языцех. Задним числом она пожалела, что они разделились при расследовании этого двойного дела. Зачем он утром отправил ее в жандармерию, тогда как сам ушел в библиотеку?

Она решила начать беседу в его отсутствие. Амандина подсела к ней на софу уже в обычном студенческом одеянии: облегающие джинсы и маечка с надписью «Colette forever»[3].

Бросив последний взгляд на свои часики, Лейла Джемани начала:

— Вы здесь давно?

— Уже три недели.

— Это вы нашли труп месье Ришело?

— Да, в среду утром, когда шла в проекторный зал, чтобы детально проанализировать фильм Янника Беллона о домах Колетт. Как я вам говорила, это тема моей диссертации.

— Дорога в зал лежит через библиотеку, не так ли? Как вы можете объяснить присутствие нотариуса в ней в день, когда музей закрыт?

— Видите ли, он облюбовал себе комнату в конце коридора, где мог спокойно работать. Она с самого начала предназначалась для исследователей. Он даже пользовался столом, за которым обедала Колетт.

— О чем вы подумали, увидев его?

— Подумала, что ему стало дурно, и подбежала к нему, чтобы оказать помощь. Но я быстро поняла, что он мертв. — Она с отвращением поморщилась, вспомнив искаженные черты лица и пену у его рта. — Я сразу вызвала жандармов и, как мне было приказано, стояла на лестничной площадке третьего этажа.

— У вас есть что добавить к первоначальным показаниям?

— Нет, я все сказала. Я провела подле трупа несколько минут, которые показались мне вечностью; подобрала открытку, валявшуюся невдалеке.

— Что на ней было изображено? — насторожилась Лейла.

— Сцена из «Плоти», которую Колетт играла с Жоржем Вагом: он занес над ней кинжал, а она, неверная красавица, умоляет пощадить ее.

— Откуда эта открытка?

— По-видимому, из книжного магазина; она была совсем новенькая. Я намеревалась сообщить о ней, да как-то все не хватало времени.

— Вы можете мне ее дать? — спросила Лейла, сразу подумавшая о наличии на ней каких-либо отпечатков.

Амандина поискала в комнате, но открытки не обнаружила.

— Где-нибудь отыщется, — заверила она.

— Поговорим о местных жителях… — сменила тему Лейла. — Вы общались с ними? Какое впечатление они произвели на вас?

— Самое положительное. Здесь есть замечательные люди. Вот Мадлен Дюжарден, к примеру. Она повсюду меня водила. Даже прикрепила таблички на домах Сидо и соседей Колетт. Это здорово мне помогло. А продавец книжного магазина — просто прелесть: он подарил мне старые издания… Ну а мэр Ода Бельом — исключительная женщина! Пробивная, как танк! Она быстро сообразила, какую выгоду может извлечь из Колетт на благо своего города. Ни в чем не отказывает исследователям!

— И все с ней согласны?

— Ну что вы! Всегда находятся ворчуны, которые не желают ничего менять в своих привычках. Они не доверяют парижанам. Считают, что любой чужак для них враг.

Амандина почувствовала, как напряглась ее собеседница.

— Понятно. — Лейла Джемани воздержалась от комментариев. — А на этом «просвещенном островке» не случалось открытых конфликтов?

— Конфликты? Да их происходило сколько угодно с месье Ришело!

— Вы были с ним знакомы?

— Так, шапочно. Он слишком занятой человек, чтобы интересоваться студентами. Тем более студентками… само собой разумеется. Да и вообще я избегала его. Когда я вижу стареющего донжуана… я держусь от него подальше. — Она скорчила гримаску. — Вот уж никогда бы не подумала, что он может покончить жизнь самоубийством. Но Поль сможет побольше рассказать о нем. Он знал его лучше, чем я.

— Поль?

— Поль Эрвуэ. Продавец из книжного магазина. Чудесный мужчина…

— А Жюли Брюссо? — спросила Лейла, боясь, что молоденькая энтузиастка пустится в панегирики.