Убийство в назначенный срок. Длинная тень смерти

Прибыв в Лондон, Гордон позвонил Арбатноту и попросил о встрече, на которой доложил результаты расследования, а затем попросил адвоката поговорить с Чарльзом относительно денег. Арбатнот встретился со своим подзащитным утром, после чего сразу позвонил Гордону. Ему удалось узнать следующее: Чарльз передал Фанни сто фунтов в виде пяти купюр по десять фунтов и пятьдесят – по одному фунту. Купюры были новые, кроме одной десятифунтовой. Она была потертая, с надписью на задней стороне: «Р. Андервуд» и каким-то адресом в Уэст-Кенингстоне.

– Если удастся выяснить, что эта купюра была у Шарпа, – закончил Арбатнот, – мы сумеем доказать, что он вымогал у Фанни деньги за несколько дней до ее смерти.

Поиски купюры следовало вести тихо, чтобы не спугнуть Шарпа. Гордон составил список лиц, кому он мог ее передать, не исключая и того, что Фанни могла оставить купюру себе.

Клерк в банке, где у Фанни имелся счет, вспомнил женщину, которая недавно внесла в кассу пятьдесят фунтов купюрами по одному. И они все были новенькие. Он это запомнил, потому что несколько купюр слиплось. Одета Фанни была скромно, и клерк удивился, что такая женщина вносит на счет крупную сумму.

В список Гордона вошли: хозяйка квартиры, владельцы гаража, портниха, мебельный магазин, сборщик налогов. Только в мебельном магазине подтвердили, что двадцатого марта Шарп внес плату купюрами по десять фунтов. Этот клиент существенно просрочил платежи и все кормил владельца магазина обещаниями. Недавно его предупредили, что если он немедленно не рассчитается за аренду мебели, то ее заберут. Это подействовало. Шарп явился и заплатил двадцать семь фунтов тремя купюрами по десять. Продавец вспомнил, что на одной было что-то написано. Гордону повезло: продавец также вспомнил, что купюру выдали в качестве сдачи одному человеку, и назвал его фамилию и адрес. Вскоре детектив стал обладателем этой купюры. Теперь не было ни малейших сомнений, что Шарп вымогал у Фанни деньги за шесть дней до убийства.

С такими результатами можно было смело двигаться вперед.

IV

В конторе Гордона ждала записка. Скотт Эджертон приглашал его к себе вечером поужинать. Гордон обрадовался, ему было что рассказать.

Ужин подали в кабинет Эджертона. Он выслушал детектива, не перебивая, а затем произнес:

– Знаете, что больше всего удивляет меня в данном деле? Чрезмерное старание преступника прикрыться как можно основательнее. Кстати, если вы покопаетесь в архиве уголовных дел, то обнаружите, что и другие преступники совершали подобные промахи. Им что-то мешало остановиться. За что и поплатились. Так иногда женщина увидит рядом осу и поднимает крик, на который слетаются еще осы. А потом, искусанная, она винит несчастных насекомых, а надо бы себя. Если бы Шарп догадался вовремя притормозить, я думаю, вряд ли мы бы смогли к нему вообще подобраться. У него хватило ума замести все следы своего присутствия в комнате Фанни, но он на этом не остановился. Вначале подложил ожерелье в сигаретную коробку Чарльза, затем купил новое такси, используя неуклюжий предлог, и наконец так по-идиотски вел себя в поезде. Сидел бы спокойно, на него бы вообще никто внимания не обратил. Все это непременно приведет Шарпа на скамью подсудимых. И еще, при всей своей изворотливости он не учел, что люди часто запоминают, во что человек был одет. Особенно женщины. Миссис Парр запомнила, и девушка из отеля «Четыре пера» тоже. К несчастью для Шарпа, они засвидетельствовали, что одет он был по-разному. Шарп хотел как лучше, а в результате сам сунул голову в петлю.

– Но нам пока рано праздновать победу, – заметил Гордон.

– Вы правы. Однако есть любопытный материал, с которым надо работать. Прежде всего следует внимательно проанализировать его действия. Отправляясь в среду утром в Мерстон, Шарп не суетился. И не стал ночевать в отеле «Четыре пера» только потому, что не хотел спать на полу в бильярдной. Предпочел вернуться домой. И вот там что-то случилось. Мне кажется, миссис Парр вам на это намекнула.

– Телеграмма?