Убийство в Оптиной пустыни

«Мною… капитаном Сосниным… в присутствии понятых… произведено изъятие в доме Марченко Пелагеи Павловны… прож. деревня Орлинка Козельского р-на охотничьи патроны 16 калибра в количестве 12 штук, одиннадцать картонных гильз и одна гильза черного цвета пластиковая. Также бутылек… при изъятии Марченко пояснила, что данные вещи оставил неизвестный мужчина, назвавшийся Николаем Николаевичем, который был у нее дома 18.04.93 г. в 10 часу утра…»

Не обученные грамоте понятые-старички вместо росписей в протоколе поставили крестики.

Соснин патроны и гильзы собрал в пакет. Бутылку осторожно завернул в бумагу и сунул туда же.

– А лаптю… – Дед показал на след обуви.

– Не все сразу… Вы ее только не затрите… Если понадобится, снимем…

Теперь он оперским нюхом почувствовал, какой опасный тип объявился у них под Сосенским.

Уезжал затемно.

Видя, какую ценную информацию получил, сразу погнал в Козельск в отдел. Когда добрался до отдела, никого из руководства не оказалось, лишь слонялись по коридорам задержанные и канючили у дежурки, просясь отпустить их на свободу, а капитан-дежурный им повторял: «Вот сейчас начальник приедет и отпустит». Но что-то начальник не приезжал. Никто не знал, что уже и начальник козельской милиции, и гости, которые прибыли из Калуги, давно разъехались.

– Отдашь лично Зубову, как появится… – Выложил на стол перед дежурным бумаги: – Здесь объяснение с протоколом.

Поставил на стойку пакет.

– Что там у тебя звенит? – спросил дежурный.

– Да четвертинка…

– Давай на двоих… – засветился дежурный и полез в пакет.

– Руки! А то отпечатки сотрешь…

– Таджик, да давай «квакнем»…

– Ты пойми, ее уже «квакнули»… И патроны…

– Хм, чьи?

– Убивца…

– Какого, оптинского?

– Может, и оптинского…

– Так тот с ножом…

– А вот его портрет, – не ответил Соснин и из бумаг достал и положил сверху листок с рисунком.

– Слухай, ты что? Там мечи, ножи, а здесь «пушка». Если каждый выстрел к монахам присобачить, знаешь, что будет…

– Все, я тебе отдал, – разозлился Соснин, – а там как знаешь…

– Ладно, – бросил дежурный.

Кряхтя собирал бумаги и гремел пакетом.

Он себя не утруждал. Его дежурные сутки кончались в 8 утра и возиться с материалом все равно придется его сменщику. И крикнул снова скопившимся около дежурки задержанным:

– А ну, пшли… Вот начальник приедет…

В первую после гибели монахов ночь погружалась Козельская земля. Спряталась за реку Жиздру в сосновый лес Оптина пустынь, темнотой наводя страх на тех, кто укрылся в кельях монастыря, кто не мог уснуть в домах вокруг обители, кто боялся потушить свет в квартирах в Сосенском и Козельске. А кто-то усердно молился, и тени всю ночь напролет склонялись в окнах. Вымерший мир нарушал храп милиционеров, заснувших во вратах Оптиной. За день они так намотались, что свалились с ног и спали беспробудным сном. Вернись убивец в эту ночь, он бы мог принести еще больше бед братии и обители.

Часть вторая 19—20 апреля 1993 года

1. Хлопоты в милиции и в монастыре

Уже пробежали на службу монахи; уже телетайпом улетела информация об убийстве в Москву; уже увезли вещдоки на экспертизы в Калугу; уже разъехались визитеры из нее – кто в милицейский отдел, кто в монастырь; уже проснулись запертые в коридорах милиции бедолаги; уже сам начальник милиции Зубов прошмыгнул в свой кабинет и, протирая глаза, читал донесение старшего опера, разглядывал рисунок стрелка, пытаясь связать выстрел с убийством монахов; уже члены «банды» замерли в камере, ожидая решения их судьбы.

Прокурор-криминалист Грищенко в милицейском кабинете расчесала копну волос на голове, попрыскала и закрепила волосы лаком, выкурила папиросу, разложила бумаги на столе, приготовилась к трудному дню:

– А БОМЖ темнит… Надо Мортынова попросить, пусть о нем побольше выведает…

БОМЖ оказался крепким орешком и покоя прокурору-криминалисту не давал.

А в монастыре шерстили. Вытряхивали все наизнанку. Выплыла масса нарушений. Люди приезжали в обитель и жили без прописки. В ней принимали кого ни попадя. Одного приняли по свидетельству о восьмилетнем образовании, другого – по копии паспорта, третьего – по справке с ЖЭКа. Полнейший беспредел в соблюдении паспортного режима.

Послушники с монахами

Когда милиционеры пришли к коменданту общежития, он оказался пьян.

Начальник милиции Зубов зверел:

– Мы сколько раз твердили наместнику Венедикту, игумену Мелхиседеку: наведите порядок…

Бежавший за ним вприпрыжку начальник паспортного стола поддакивал:

– Да все по-прежнему!.. Не внемлют!.. Вот и аукнулось!..

Вскрылось и то, что монахи давно просили выставить пост в обители. Ведь мало ли кто может прийти. Но за малочисленностью милиции монастырю отказывали.

– Нам бы банк уберечь! – отбивался Зубов.

Монахи припомнили начальнику его слова, а тот разводил руками.

Милиция валила на обитель, обитель – на милицию.