Убийство в особняке Сен-Флорантен

— Вы мыслите быстро и правильно. Кожи обычно выгружают в Байоннском порту, куда они поступают с Гваделупы или из Голландии. У батавов зараза свирепствует уже несколько лет, а у нас на острове она уничтожила больше половины рогатого скота. Павшую скотину следует закапывать, но нельзя забывать, что всегда найдется тот, кто ради шкуры готов раскопать могильник. А что говорить о хищниках, о волках, пожирающих падаль… Побывавшие в земле кожи больных животных содержат угрозу жизням тех, кто их обрабатывает. Кюре из Сальса, что в диоцезе Манда, в Жеводане, пишет, что у них недавно двое живодеров умерли от карбункулов на лице и чудовищных опухолей на голове, шее и груди.

— И лекарства против этого заболевания нет?

— Его упорно ищут, экспериментируют, пробуют. Описание симптомов, составленное руководителями Королевской ветеринарной школы, поразительным образом совпало с описаниями древних. Можно подумать, болезнь выскользнула из замшелых трактатов. Такое совпадение побудило ученых мужей сделать заключение, что со времен Лукреция, Вергилия и Овидия мы ненамного продвинулись в понимании природы антракса, и на борьбу с ним необходимо направить лучшие умы современности, и в том числе физиков. Медики утверждают, что в этом году они якобы исцелили одного человека с помощью настойки, в состав которой вошли красное бордо, териак Андромахи, экстракт коры хинного дерева, флаверия контрайерба, виргинский змеевник, янтарное масло, подслащенная азотная кислота, смесь нашатырного спирта с жидким мылом и еще бог знает что. Настоящее варево Альберта Великого.

— Но, сударь, раз болезнь прописалась на юге, значит, нам пока волноваться нечего.

— Увы, нет! Нам сообщили из Бретани, что недавно в Плормеле несколько крестьян скончались от похожих симптомов. Известно, что перед смертью они сняли шкуры со своей скотины, сдохшей от антракса.

— Неужели никак нельзя предотвратить распространение заразы?

Гладкой, как у епископа, рукой генерал-лейтенант расправил тончайшее кружево своего галстука.

— Полагаю, вы понимаете, что мы стараемся надзирать. Единственное оружие, способное воспрепятствовать распространению заразы, — это уничтожение и захоронение. Единственный способ спасти государство от бедствия — уничтожать все, что подверглось заражению. Правительство обещает возмещать ущерб скотовладельцам, которые станут уничтожать свой скот при первых же признаках заболевания. Оно полагает, что если из этой тяжкой и вынужденной жертвы люди смогут извлечь хоть какую-то выгоду, она будет менее болезненной. Мы обязаны внимательно следить за соблюдением этих мер и относиться к нарушителям без всякого снисхождения, дабы не стать пособниками несознательной черни, угрожающей своими действиями как себе самой, так и общественному благу.

— Да, такое бедствие требует решительных и суровых мер, — заметил Николя.

— Вы правы, — ответил Ленуар. — Надобно установить кордоны, препятствующие перегону скота из провинции в провинцию. В деревнях, где свирепствует болезнь, конфисковать и изолировать скот. Опыт соседних государств подтверждает: забой зараженных животных предотвращает распространение эпидемии. В этом приходится убеждать не только крестьян, но и господ. Там, куда известие о возмещении ущерба приходит с опозданием, забой скота вызывает возмущение. Промедление побуждает людей умалчивать о появлении заразы, в надежде — всегда напрасной, — что их скотину она не затронет. Интенданты провинций, заручившись содействием войск и отрядов конной полиции, применяют к нарушителям самые строгие меры. Собственно, все, как всегда, зависит от расторопности местных властей, от бдительности, точности и активности тех, на кого возложена ответственность за исполнение предупредительных мер. Очень важно не допускать продажу и вывоз скота из тех мест, где свирепствует зло. Безжалостно пресекать незаконные сделки и подпольные ночные перегоны. Больной скот, избежавший досмотра, становится самой опасной контрабандной, ибо даже одно заболевшее животное может разорить целую провинцию и стать угрозой благополучия всего королевства!

— Что вы ждете от меня? — спросил Николя.