Убийство в особняке Сен-Флорантен

— Короче говоря, — продолжил Николя, — Сыч стянул туфельки с убитой девушки, точно такие, какие были надеты на Маргарите Пендрон.

— Не вижу ничего убедительного в том, что одни бальные туфельки похожи на другие бальные туфельки, — нетерпеливо произнес Тестар дю Ли.

— Тем не менее сходство бросается в глаза, — произнес Николя, указывая на стоящие на сундуке две пары туфелек. — Я понимаю сомнения господина судьи; к счастью, у меня есть еще одна улика.

Подойдя к сундуку, он развернул фрак нефритового цвета, украшенный поддельными камнями.

— Посмотрите на этот фрак, господа. Его с соблюдением надлежащей процедуры конфисковали из гардероба Дюшамплана-младшего. Если внимательно приглядеться, можно заметить, что на уровне бутоньерки в ряду поддельных камней голубоватого цвета не хватает одного камня.

Вытащив из кармана свернутый вчетверо клочок бумаги, он положил его на стол и развернул.

— Вот недостающий камень, найденный на берегу возле тела девицы Маро.

Наступила долгая томительная пауза.

— К счастью, небо иногда помогает правосудию, — продолжил комиссар. — Оно дает нам серебряную нить, намеренно подброшенную убийцей, и позволяет найти камень, оброненный по недосмотру тем же самым убийцей. Когда с помощью достижений анатомической науки сыщику удается увидеть невидимое в потаенных глубинах человеческого тела, значит, этому сыщику благоволит само Небо. Я узнал, что девица Маро, равно как и девушка, чей труп нашли среди отбросов скотобойни, незадолго до смерти ели ананасы, ибо кусочки этих фруктов, не полностью переваренные, обнаружили в их желудках. А, как известно, ананас является растением экзотическим, прибывшим к нам с островов, и только люди состоятельные могут акклиматизировать его у себя в оранжереях. Не так давно я имел возможность наблюдать, как произрастает сие растение в обогреваемой оранжерее покойного короля в Трианоне.

— Давайте оставим эти вызывающие отвращение подробности! Не станете же вы утверждать, что эти жертвы посещали дома принцев крови?! — возмущенно воскликнул Тестар дю Ли; при мысли об открывавшихся в связи с этим фактом перспективах его бледное лицо вытянулось больше обычного.

— Ну что вы! Напротив, я постарался отвлечь внимание моих осведомителей от этих домов. Поиски ограничились жилищами горожан, расположенными неподалеку от реки, где нашли трупы. Представьте себе наше удивление, когда мы узнали, что этот фрукт выращивают на Монпарнасе, в особняке маркиза де Шамбона; к этой личности наше внимание привлекла одна из тамошних сводней, ибо маркиз вхож в круги, где часто устраивают ночные собрания. Банное заведение, где арестовали Дюшамплана, подсказало нам природу этих ночных собраний.

— Для вас, сударь, я полагаю необходимым сделать кое-какие пояснения, — обратился Ленуар к судье по уголовным делам. — Дело в том, что маркиз де Шамбона хорошо известен нашим инспекторам по причине своего экстравагантного поведения. Он является великим магистром некоего сообщества либертенов, основанного его отцом. У него много долгов и весьма двусмысленная репутация. Он женился на дочери «прекрасной Аглаи», маркизы де Ланжак, то есть на одной из внебрачных дочерей герцога де Ла Врийера. Но говорят, супруги живут раздельно, ибо муж искал в этом браке возможность поправить свои пошатнувшиеся дела. Он в обиде на министра за то, что теща его попала в немилость, а он навлек на себя позор, заключив мезальянс.

— Я вас внимательно слушаю, — отозвался Тестар дю Ли. — Эти сведения повергли мой ум в еще большее смятение. Какая связь между тем, что вы сейчас сказали, и расследуемыми преступлениями?

— Сударь, — ответил Николя, — я глубоко убежден, что все убийства совершены, чтобы скомпрометировать герцога де Ла Врийера. Первое убийство, жертвой которого стала Маргарита Пендрон, было совершено по нескольким причинам. Ее молодой любовник принялся водить ее на вечеринки, возмутившие ее своими преступными бесчинствами, и, скорее всего, она стала представлять для него опасность — либо потому, что обещала все рассказать, либо потому, что начала его шантажировать. Ее исчезновение устраивало Дюшамплана еще и потому, что вместе с ней исчезала претендентка на место супруги Жана Миссери, а с ней и угроза распыления состояния, оставленного дворецкому его первой женой; будучи холост, он имел право пользоваться этим состоянием пожизненно, а потом оно возвращалось в семью жены. Когда первая попытка скомпрометировать министра провалилась, устроитель принялся придумывать следующий ход. Боюсь, что Эд Дюшамплан и в самом деле настоящее чудовище; мне кажется, он стал участником заговора только для того, чтобы иметь возможность удовлетворять свои извращенные наклонности. Я собственными глазами видел, как во время истязания юной девушки на лице его отражалось жуткое, болезненное наслаждение. Даже в Бисетре душевнобольные во время приступов буйства имеют более человечные лица.

— «Я воображаю, я думаю, мне кажется…»

Судья по уголовным делам подскакивал на месте словно марионетка, приводимая в движение невидимой пружиной. Николя поклонился и продолжил: