Убийство в особняке Сен-Флорантен

— И негодяев, надувшихся от завышенного самомнения, — добавил Ноблекур, по-прежнему отличавшийся тонким слухом. — Слушайте дальше. Заносчивый субъект потребовал от нас, членов совета прихода Сент-Эсташ, немедленно оказать ему надлежащие почести и наделить его привилегиями, равно как и особым местом в церкви и должностью в совете прихода. То есть вы понимаете, что мы…

Поперхнувшись от гнева, он стал так энергично бить себя кулаками в грудь, что Мушетта решила призвать его к порядку, ударив его своей мягкой лапкой, что у нее означало последнее предупреждение перед тем, как она выпустит когти.

— Успокойся, моя красавица! Я злюсь не на тебя, умница моя. Так вот, как я уже сказал, он потребовал, чтобы ему подносили Святые Дары сразу после хора и дворянства, а уж потом всем остальным. И — мало того! — он заявил, что намерен заседать в наших собраниях и участвовать в процессиях, которые устраивает приход; дабы подкрепить свое наглое требование, он напомнил нам о королевском распоряжении от 1686 года. Короче говоря, мне показалось, что я снова слышу раздраженный голос своего друга, герцога Сен-Симона, когда он терзал нас рассказами о местнических ссорах при дворе великого короля, когда придворные никак не могли договориться, кому, где и на каких табуретках сидеть. Но герцог был орел!

Опустошив несколькими глотками свой стакан, он вперил взор в пропеченную корочку террина, все еще вздыхавшую и с тихим свистом опадавшую.

— Почему сей ничтожный тип решил, что ему все положено? Может, он надеялся оглушить нас своим инструментом? Тогда ему следовало заявиться вместе с литаврами! Он что, не знает, что причастие раздают независимо от ранга, в том порядке, в каком люди сидят в храме? Когда Господь наш наделял людей хлебами, разве Он устраивал очередь согласно списку привилегий? Разве не сказал Он: «И последние станут первыми»? А если послушать этого висельника Буина, то каждый прихожанин должен назвать свое имя и титул, а священник, описывая кривые и загогулины, обязан подобраться к самому знатному и с него начать раздачу облаток. Словом, вручить каждому гостю по росту и размеру его притязаний, дабы не унизить одних и не пробудить ревность других[19].

— Кто вбил ему в голову такие бредни? — поинтересовался Бурдо.

— Вы меня об этом спрашиваете? Наш достойный казуист, председатель парламента Сожак, не к слову будет помянут. Особенно его ставшее притчей во языцех лицемерие расцветает, когда к нему попадают дела, лишенные всякого смысла. Кстати, я слышал, он слагает миленькие стишки. Полагаю, он решил подурачиться над беднягой Буином, а тот воспринял его слова едва ли не выше слов Евангелия!

— И вы, словно какой-нибудь юнец, попались на удочку! Кровь забурлила, лоб покрылся испариной…

— Вы правы, — величественно произнес Ноблекур и вздохнул, — зато я вновь почувствовал себя молодым. Как вы тонко подметили, вряд ли кому-нибудь это придется не по вкусу…

Слова его встретили очередной взрыв хохота.

— Однако, — продолжил хозяин дома, раскачиваясь в кресле, — неужели на сегодня меню исчерпано? А ведь стенающий под корочкой дымящийся террин, похоже, боится, что о нем забудут.

— О-о-о, — протянул Бурдо, — это мой шедевр. Как только вы его попробуете, вы со мной согласитесь. Парочка каплунов, томящихся под корочкой, привезена из моей родной деревни, где мои кузены с любовью их откормили. Вчера вечером госпожа Бурдо опустила их в кипящий тройной бульон из дичи, а сегодня я положил их в глиняную посудину подходящего размера, запечатал лепешкой из теста и поставил в печь на уголья. Этот рецепт имеет особое преимущество, ибо мясо, покрывшись, словно панцирем, хрустящей корочкой, остается сочным.

— А чтопы педным сверушкам не было зкучно, — добавила Катрина, — я приготофила к ним домашнюю лабшу, хорошо здобренную маслом и чуточкой муската.

С изяществом, коего трудно было ожидать от его плотного телосложения, Бурдо извлек дичь и серебряным ножом, поданным ему Пуатвеном, разрезал ее на части. Каждый раз, когда нож погружался в нежное мясо, из него брызгал ароматный фонтанчик сока и жира. Трое сотрапезников набросились на еду; воцарившаяся тишина, прерываемая лишь хрустом разгрызаемых костей, свидетельствовала о том, что блюдо удалось. Тявканье Сирюса и просительный мяв Мушетты напомнили, что животные требуют свою долю пиршества.

— Видите, насколько я умерен в своих притязаниях, — произнес Ноблекур, довольствовавшийся крылышком. — Поэтому я первый беру слово и от всех нас благодарю Бурдо за полученное удовольствие. Заверьте вашу супругу в нашем искреннем гастрономическом почтении; ее покорный слуга. А теперь, когда с церемониями покончено, ответьте мне, дети мои, как идет расследование?

Бурдо хлопнул себя по лбу.

— Совсем забыл сказать вам, Николя…

— Узнали что-то новенькое? Считайте, прощение получено. Пулярки выступили в вашу защиту.

Но, судя по выражению лица Бурдо, с шутками было покончено.

— Сегодня утром на улице Глатиньи, на углу приорства Сен-Дени де ла Шартр, на ступеньках, ведущих к реке, патруль обнаружил тело убитой девушки.