Убийство в отеле «Киннен»

Адамат поднял голову к тюремному потолку. Огромные черные плиты давили на любого, кому не повезло оказаться в нижних камерах. Скорая казнь Дженетри была, несомненно, своего рода подарком − ей не придется гнить в тюрьме, хотя на самом деле семейству Кемптинов удобнее избавиться от нее как можно скорее.

− Знаете ли, я полицейский, − произнес Адамат.

− Да, вы сказали, когда пришли.

Адамат поднялся на ноги.

− У меня есть влиятельные друзья, − солгал он. − Ваш случай меня заинтриговал. Мне кажется, можно отсрочить вашу казнь как минимум на полгода.

В камере раздался шорох. Дженетри подошла к решетке.

− Нет. − Она прижалась лицом к прутьям. − Я не могу так жить. Пожалуйста, не делайте этого.

− Это для вашего же блага, − произнес Адамат. − У вас появится еще один шанс в жизни и возможность подумать о том, что еще вы должны нам рассказать.

Адамат никогда не видел столько страдания на лице человека и понял, что надолго потеряет сон. Но так надо. Ради собственной карьеры, ради жизни Рикарда и ради справедливости для Мелани.

− Больше нечего, − всхлипнула Дженетри. Соскользнув на пол, она прижалась лицом к основанию решетки и прошептала: − Так тому и быть.

Уайт вдруг шагнула вперед, бесстрастно глядя на женщину:

− Ребенок.

− Что? − Дженетри подняла голову.

− У вас ребенок, не так ли? Вероятно, внебрачный, и о нем или о ней больше некому позаботиться.

− Вы ничего не знаете о моем сыне, − тихо сказала Дженетри.

− Нет, но узнаю. − Уайт достала карточку и показала Дженетри. − Это моя карточка. Знак того, что я служу Королевскому совету Адро. Если не верите, можете описать ее своему адвокату. Он о ней слышал или знает того, кто слышал.

Она положила карточку обратно в карман.

− Ваши родители покрыли себя позором и были вычеркнуты из клана Кемптинов. Наверное, к вам пришли и сказали, что если вы убьете виконта Брезе, то вашего сына примут обратно в семью и перед ним откроются возможности, которых никогда не было у вас. Всхлипните один раз, если я права.

Дженетри испустила тихий стон.

Адамат едва не бросился вперед. Тон Уайт был чересчур холодным, а поведение жестоким. Однако он замер как вкопанный.

− Вы скажете, кто это был, − продолжала Уайт, − и подпишете признание, в котором перечислите имена родственников, которые вынудили вас совершить преступление.

− Я не могу!

− Если откажетесь, я найду вашего сына и прослежу, чтобы завтра его отправили на гильотину вместо вас. Меня не волнует, если он лишь младенец. Я это устрою и заставлю вас смотреть. А потом отправлю обратно в эту камеру, и вы проведете остаток жизни, терзаясь тем, что могли бы спасти своего ребенка.

Дженетри прижалась Уайт к полу камеры, ее тело сотрясали рыдания.

− Уайт, − хрипло сказал Адамат, − это действительно чересчур.

Уайт оглянулась на него через плечо. Ее взгляд был отсутствующим, но такого огня в нем Адамат еще не видел. На мгновение ему показалось, что она обрушит свою жестокость на него, но пламя медленно угасло.

Присев на корточки, Уайт просунула руку через решетку и нежно провела пальцами по волосам Дженетри. Та напряглась и задрожала от страха.

− Если согласитесь, то все равно отправитесь на гильотину за свои преступления. Но мальчик останется жив. Даю слово, что за ним присмотрят, он получит образование и место в обществе. Он будет жить лучше, чем нежеланный ублюдок из незначительной аристократической семьи.

Дженетри постепенно взяла себя в руки. Когда она наконец подняла голову, ее глаза были мокрыми от слез, но на лице появилась решимость, которой раньше не было.

− Вы клянетесь Королевским советом? Королем?

− Да.

− Тогда я согласна.

Уайт встала и оглянулась на Адамата. Тот заставил себя не отводить взгляд. Ужасная улыбка вернулась в ее глаза. Что за слуг создает себе Королевский совет, раз эти существа способны на такое?

Полчаса спустя у них было письменное признание Дженетри. Адамат держал его на вытянутых руках, отчасти затем, чтобы высохли чернила, а отчасти потому, что до сих пор не мог поверить, что заполучил его.

Он был эмоционально истощен, вымотан участием в подобной сделке. Он заставил себя выпрямиться, призвав силы. Для следующего шага ему понадобится все его самообладание.

Он перечитал признание и проверил чернила перед тем, как убрать его в кожаную папку.

− Уайт, вы сказали, что ваши хозяева предоставили вам свободу действий в отношении семейства Кемптин. Насколько далеко вам позволено заходить?

− Не настолько далеко, как вам хотелось бы.

− Но у вас есть разрешение на арест? На что-то серьезное?

− В пределах разумного.

Адамат задумчиво похлопал себя по подбородку.

− У меня есть идея. Нам понадобится копия этого. − Он помахал признанием. − И мне нужна ваша карточка.

* * *

Адамат стоял перед входом в особняк в Западном Ладене. Это было скромное трехэтажное здание на три семьи в зажиточном районе Адопеста. Солнце только что село, и похолодало сильнее, чем ожидал Адамат. Он потопал, пытаясь согреться, и снова постучал в дверь.

− Иду, иду! − раздался изнутри сердитый голос.

Через мгновение дверь открылась, и перед Адаматом возник сгорбленный старик с изборожденным морщинами лицом.