Убийство в погребе

 — Насколько я понял, когда сержант подошел к вам на том поле, вы направили на него свой револьвер, заряженный пятью патронами.

 — Значит, вы наткнулись на еще одно превратное мнение, — Уоргрейв издал презрительный смешок. — Но мне думается, что вы не настолько глупы, чтобы понимать все именно так. А если ваш сержант так это понял, то он придурок.

 — Вы отрицаете то, что направили на него револьвер?

 — Такое предположение, — сказал Уоргрейв с холодной улыбочкой, — не просто неверно, оно глупо.

 — Понятно, сэр. Благодарю вас. Так зачем вы прятали револьвер?

 — Я только что вам сказал.

 — Потому что боялись, что у нас сформировалось о вас превратное мнение?

 — Именно.

 — Пожалуй, я не совсем понимаю вас, мистер Уоргрейв. Какое же превратное мнение у нас могло, по-вашему, сформироваться?

 — Да ладно, мистер Морсби, — Уоргрейв передразнил манеру старшего инспектора. — Не будьте ребенком.

 — Ну, если честно, получается, вы полагали, что мы подозреваем вашу причастность к смерти мисс Уотерхаус?

 — Если еще честнее, — парировал сухо Уоргрейв, — я знал, что вы подозреваете меня в ее убийстве.

 — Вы сильно ошибаетесь, мистер Уоргрейв. Еще слишком рано кого бы то ни было подозревать.

 — Рад это слышать.

Морсби начал что-то записывать в блокнот. Пока он не продвинулся ни на дюйм.

 — Я бы все-таки хотел знать, — заговорил он медленно, — почему вы на самом деле прятали этот револьвер, мистер Уоргрейв?

Уоргрейв в раздражении заерзал на стуле.

 — Ну сколько раз вам повторять?!

Морсби с удовлетворением отметил раздражение мистера Умника. Он продолжил задавать вопросы о револьвере: почему мистер Уоргрейв отрицал, что у него есть оружие, почему он пытался его спрятать, что он намеревался делать дальше со своим револьвером, почему, почему, почему; продолжал задавать все те же вопросы, лишь немного изменяя формулировки. Его план был исключительно прост: довести Уоргрейва до такой степени раздражения чтобы тот настолько потерял контроль над собой, что пустился бы в отрицание очевидного, когда Морсби наконец обрушит на него другую новость. Возможно, старший офицер полиции Грин и не одобрил бы такую тактику, но Морсби это не беспокоило.

 — Да что вы, право слово! — взорвался наконец Уоргрейв. — Сколько можно про этот чертов револьвер? Я вам все сказал и повторяю одно и то же. Ни на один вопрос больше не отвечу о нем.

Морсби решил, что время настало.

 — Очень хорошо, сэр. Не хотите о револьвере, значит, не хотите. Тогда, может, вместо этого вы мне скажете, сколько раз вы навещали мисс Уотерхаус по адресу дом сорок, Элфрида-роуд в Кеннингтоне между первым и восьмым августа прошлого года?

Не успел старший инспектор договорить, как уже понял: фокус не удался. Уоргрейв сразу как будто взял себя в руки. С лица исчезло раздражение, и оно снова стало непроницаемым. Морсби невольно позавидовал самообладанию этого человека.

Он, почти не задумываясь, просто ответил:

 — Боюсь, точно не могу сказать. Раза два или три, наверное.

 — То есть вы признаете, что навещали ее там?

 — Конечно.

 — Но в прошлый раз, как я понял, вы говорили, что не видели мисс Уотерхаус после окончания той летней четверти.

 — Вы все поняли правильно. Я говорил именно так.

 — Значит, вы говорили неправду?

 — Говорил.

 — Вы специально хотели сбить меня с толку?

 — Хотел.

 — Но это очень серьезное нарушение, мистер Уоргрейв.

Уоргрейв ничего не ответил.

 — Почему вы так поступили?

 — Вы прекрасно знаете почему. — Уоргрейв снова холодно улыбнулся.

 — Я бы предпочел, чтобы вы сами назвали эту причину, если можно; только предупреждаю вас, что...

 — О да, я не возражаю; пусть ваш человек запишет: причина в том же превратном мнении, о котором мы только, что говорили.

 — Понятно. Вы боялись, что?..

 — Учитывая так явно допускаемую вами нелепую ошибку, я не видел смысла в том, чтобы давать вам какие-либо показания, которые могли бы поверхностно подтвердить вашу точку зрения, — почти продиктовал Уоргрейв младшему сыщику.

 — В таком случае, вы восприняли мою ошибку, как вы это называете, весьма серьезно?

 — Ну, такую ошибку можно спокойно назвать серьезной, разве не так? — мрачно ответил Уоргрейв.

Морсби задал естественно вытекающие вопросы о том, зачем Уоргрейв ездил в Кеннингтон, но уже совершенно без энтузиазма. Он так надеялся, что Уоргрейв станет отрицать поездки в Кеннингтон. Тогда бы можно было начать подробное опознание и прочие обычные зловещие процедуры, и Уоргрейву пришлось бы совсем не сладко. Но, по всей видимости, Уоргрейв в одно мгновение уловил ситуацию, почуял опасность и избежал ее. Морсби с досадой подумал, что его уму противостоит ум более предусмотрительный и тонкий.