Убийство в погребе

 — Не согласен со мной? За каким чертом ему это? Раис славный парень. Очень даже разумный. Молодой, пожалуй, но очень разумный. Ужасно жалко, что он уйдет от нас в конце этой четверти: переезжает в Челтенгем, понимаете? Вот так. Много хорошего сделал для школы. Эта его лига крикета, а? Отличная идея. Мальчишки очень подтянулись. Да, очень разумный парень, этот Раис.

Про себя Роджер диву давался.

Выслушав мистера Паркера, он с облегчением удалился и вышел в сад. Стенка, которую делали прошлым летом, была достроена. Роджер в задумчивости посмотрел на нее.

В саду и на игровой площадке Уоргрейва не было тоже. Там мистер Раис прервал свое судейство в регби (хоккей в пасхальную четверть отменили с тех пор, как в школе стал работать мистер Раис), подошел к боковой линии поля и тепло приветствовал Роджера, протянув ему горячую и грязную руку. Несколько минут он исправно повторял суждения мистера Паркера, то и дело выкрикивая упреки то одному игроку, то другому.

 — А вы, наверное, хотели видеть Патерсона? — спросил потом мистер Раис. — Мерримен, чертов ты идиот, почему же ты не передаешь? Да не будь же таким жутким хапугой! — Да, вам не повезло. Он как раз сбежал сегодня в город за... Ногами, черт тебя дери, ногами работай! Так о чем я говорил?.. Ну же, ты, вперед, вперед! Прекратить свалку! — И он изо всех сил дунул в свисток.

Роджер пошел дальше.

Наконец нашелся и Уоргрейв — он был в лаборатории.

 — Привет, — легко сказал Роджер. — Как вы здесь поживаете, Уоргрейв? Вот заехал взглянуть на здешние места. Послушайте, а ведь это новенькое, правда?

Уоргрейв недоверчиво поглядел на него из-под густых бровей.

 — Привет, Шерингэм, — ответил он, не выразив ни враждебности, ни дружелюбия. — Да, это новенькое.

 — Очень мило. Серьезно занимаетесь наукой?

 — Гаррисон согласен со мной, что школьникам можно давать еще основы элементарной химии.

 — Это что-то новенькое для начальной школы.

 — Да.

Казалось, беседа завязла в банальностях.

 — Кстати, поздравляю с помолвкой.

 — Спасибо.

 — Делаете что-нибудь серьезное? — Роджер поиграл пробиркой. — Я вам помешал?

 — Ничуть.

 — Я только что проходил мимо игровой площадки. Похоже, Раис крепко гнет свою линию, как и прежде.

 — Да.

 — А в учительской я видел Паркера. Вот Даффа еще не встречал.

 — Нет?

Ну, чертов тип, подумал Роджер; можно с таким же успехом пытаться вести светскую беседу с помойным ведром. Он решил взять быка за рога.

 — Ну а что вы думаете по поводу убийства Мэри Уотерхаус?

 — Вы уже знаете, что думают по этому поводу Раис и Паркер? — спросил Уоргрейв без тени раздражения.

 — Знаю.

 — Тогда лучше не спрашивайте. А вы, кстати, с полицией или с чем-то таким не связаны?

 — Не связан, нет. Но общаюсь кое с кем из Скотленд-Ярда, абсолютно по-приятельски.

 — Приехали сюда выведать у меня что-нибудь? — спросил Уоргрейв, сухо улыбнувшись.

 — Да, — просто ответил Роджер.

Губы Уоргрейва растянулись еще на пару миллиметров.

 — Что ж, по крайней мере, это честно.

 — Я верю в честность. Потому-то я сегодня здесь. Совершенно по своей инициативе, между прочим, как обыкновенный досужий тип. Никакого отношения к Скотленд-Ярду или чему-либо в этом роде.

 — Сами заинтересовались?

 — Естественно. Ведь я знал ее и — вас.

Уоргрейв слегка приподнял черные брови, но ничего не сказал. Он как будто ждал чего-то.

 — Может, обговорим все это? — спросил Роджер как можно проще, словно бы о том, что бы им съесть на обед.

 — Мне нечего сказать.

 — Напротив, у вас найдется много о чем сказать, если захотите.

 — Хотите, чтобы я сам изобличил себя?

 — Нет, чтобы реабилитировали.

 — К чему конкретно вы клоните, Шерингэм?

Роджер на миг задумался. Очень важно было заставить Уоргрейва заговорить, независимо от того, какую позицию он займет, так как какую бы позицию он ни занимал, разговор был бы полезен. По всем законам психологии ему просто необходимо спустить пар, как бы он этого ни скрывал. С тех пор как началось это дело, он никому не мог довериться. Даже Эми он не мог поведать причину того, почему полиция его подозревает. А как бы сдержан и уверен в себе человек ни был, в пору сильного стресса лицо, которому можно довериться — это естественный предохранительный клапан. Наверняка Уоргрейв вот-вот взорвется.

Чтобы спустить пар, надо было найти способ приоткрыть клапан.

Роджер принял решение.

 — К чему я клоню? — переспросил он самым искренним тоном. — Объясню, совершенно чистосердечно. Полиция уверена, что Мэри Уотерхаус застрелили вы. Я в это не верю. Я хочу вам помочь.

На такую прямоту не решился бы даже Морсби.

 — Очень любезно с вашей стороны, — безразлично сказал Уоргрейв, облокотясь на стремянку. — Но я, право, не понимаю, почему вам вдруг захотелось мне помочь. В любом случае мне это не нужно.

 — Ну, считайте, что я делаю это ради собственного удовольствия: просто хочу доказать Скотленд-Ярду, что я прав.

 — Это предусматривает доказательство вины кого-то другого. Вы это имеете в виду?

 — Не обязательно, — ответил Роджер, про себя отметив, что у Уоргрейва хватило такта не желать, чтобы обвинили другого, даже ради собственного спасения. — У вас может быть алиби.