Убийство в приличном обществе

— Выйдите на улицы! — вскричал Фосетт, указывая холеной рукой на мир, окружавший молитвенный зал. Взметнулись его длинные черные волосы, и он вдруг напомнил мне архангела Михаила с церковного витража, который вот-вот пронзит копьем дракона. — Вы найдете там гнезда разврата, друзья мои, вместилища всевозможных пороков! Вы увидите мужчин, опустившихся на дно. Безработные, утратившие остатки всякого самоуважения, попрошайничают на улицах! Вы увидите женщин, которые не стесняясь торгуют своим телом! Вы увидите молодых транжир из хороших семей, которые растрачивают фамильное состояние! Вы увидите голодающих матерей, которые, качая больных детей, стоят у дверей пивных и зовут своих мужей, умоляют их уйти, пока те не пропили последний пенни. И что же довело их до такого состояния? Пьянство! — прогремел он.

Его слова были встречены молчанием. Все ждали. После паузы Фосетт заговорил более сдержанно, но не менее выразительно. Он поведал нам поучительную историю о пьянице, который управлял лошадью и повозкой. Одурманенный, он не смотрел по сторонам и потому задавил добродетельную молодую особу, которая переводила через дорогу своего пожилого больного отца.

Фосетт сложил руки, как для молитвы.

— Дорогие друзья, вы только представьте себе эту сцену! «Моя милая дочь! — вскричал бедный старик, бросаясь на колени рядом с ней. — Поговори со мной!» Его дочь лежала бездыханная на мостовой и не могла вымолвить ни слова, а пьяный возчик стоял рядом, охваченный ужасом при виде того, что он совершил. Но было уже поздно!

Несколько дам зарыдали в голос, утирая слезы кружевными платками.

К сожалению, на меня проповедь не произвела сильного впечатления. Разумеется, рассказанная им история была ужасной; я знала, что подобные трагедии действительно не редкость. Мой отец был врачом; его довольно часто вызывали осматривать жертв уличных происшествий или несчастных случаев на работе. Причиной многих трагедий действительно служит пьянство. Я своими глазами видела несчастных женщин и полуголых детей, поджидавших своих мужей и отцов у дверей питейных заведений, хотя и знали: когда отец семейства, пошатываясь, выйдет к ним наконец, он, скорее всего, наградит их тумаками. Стыдно признаться, но, как только звенящий голос мистера Фосетта умолк, он приложил руку к вспотевшему лбу и отбросил назад длинные пряди волос, я едва не хихикнула. Пришлось быстро перевести взгляд вниз, на колени. Отец наверняка объяснил бы, что моя реакция вполне естественна, поскольку я поняла, что оратор, не церемонясь, играет на чувствах своих слушателей. Потом мне стало стыдно, и я велела себе успокоиться. Я подняла голову, и оказалось, что мистер Фосетт смотрит прямо на меня. Мне показалось, что он все понял. К собственному унижению, я густо покраснела.

— Тем, кто находится в лучшем положении, — вкрадчиво продолжал мистер Фосетт (клянусь, при этом он по-прежнему смотрел на меня), — не нужно думать, будто они не рискуют. Какой джентльмен не видит вреда в стаканчике-другом портвейна после хорошего ужина? Какая во всех отношениях почтенная дама откажется в гостях от рюмки хереса?

Фосетт энергично тряхнул головой, отбросив назад непокорные пряди волос.

— Не успеваем мы оглянуться, как джентльмен выпивает уже не стаканчик, а целый графин портвейна за вечер и почти всю ночь лежит бесчувственный, как бревно! Ну а его жена… добродетельная женственность скоро покидает ее. Лицо идет красными пятнами, она перестает следить за своим гардеробом и прической. Слугам недостает твердой руки; они начинают пренебрегать своими обязанностями. Проходит совсем немного времени, и весь дом разваливается.

Мне показалось или Фосетт в самом деле многозначительно смотрел на меня? Может быть, Бесси рассказала ему о том, что Бен время от времени выпивает бутылку пива за ужином, а когда к нам приходят гости, мы пьем рейнвейн? Мое замешательство постепенно сменялось гневом.

Тем временем пламенная проповедь закончилась. Фосетт перешел к практическим вопросам. Он деловито напомнил, что еще многое предстоит сделать для бедняков, подверженных пьянству, и просил публику не скупясь поддержать благородные начинания, которые проводятся под его руководством. Наши пожертвования, сказал он, не будут растрачены впустую, и мы обретем сокровище на небесах.