Убийство в проходном дворе. Загадка Ситтафорда. Загадка Эндхауза. Смерть лорда Эджвера

Она кивнула, и из глаз ее прямо на подол платья брызнули слезы. Она встала, и Пуаро взял ее за руку.

— Вы хотите, чтобы я спас его так?

— Да, да! Ну пожалуйста! Вы не представляете…

Она стояла перед ним, стараясь сдержать слезы, сцепив пальцы рук.

— Вам нелегко жилось, мадемуазель, — мягко произнес Пуаро. — Я понимаю. Очень нелегко. Гастингс, вы не посадите мадемуазель в такси?

Я вышел с Аделой на улицу и поймал ей такси. К тому времени она взяла себя в руки и премило поблагодарила меня.

Когда я вернулся назад, Пуаро ходил взад и вперед по комнате, мрачно сдвинув брови.

Я был рад, когда зазвонивший телефон отвлек его от размышлений.

— Кто говорит? Джепп? Bonjour, mon ami[222].

— У него есть новости? — спросил я, подходя ближе к телефону.

После нескольких восклицаний Пуаро сказал:

— Да, а кто за ней приходил? Они знают?

Полученный ответ явно обескуражил моего друга.

Его лицо смешно вытянулось.

— Вы уверены?

— Нет, это всего лишь неожиданно.

— Да, мне необходимо вновь все обдумать.

— Comment? Что?

— И тем не менее я оказался прав. Да, деталь, как вы выразились.

— Нет, я по-прежнему так считаю. И прошу вас справиться еще в ресторанах неподалеку от Риджент-гейт, Юстона, Тоттенхем Корт-роуд и, наверное, Оксфорд-стрит.

— Да, мужчина и женщина, И еще в районе Стрэнд, около полуночи. Comment? Что?

— Конечно, я знаю, что капитан Марш был с Дортхаймерами. Но на свете, кроме капитана Марша, есть и другие люди.

— Говорить, что я упрям как баран… неприлично. Tout de тёте, помогите мне в этом, прошу вас.

Он положил трубку.

— Ну что? — нетерпеливо спросил я.

— Золотая шкатулка действительно была куплена в Париже, Гастингс, в известном магазине, который специализируется на такого рода вещах. Магазин получил письменный заказ от некой леди Акерли — письмо было подписано «Констанс Акерли». Естественно, такой дамы не существует в природе. Письмо было получено магазином за два дня до убийства. «Леди Акерли» просила выложить из рубинов ее инициалы и сделать надпись. Заказ надлежало выполнить срочно, за ним должны были заехать на следующий день. То есть накануне убийства.

— И его забрали?

— Да, и заплатили наличными.

— Кто приезжал за ним? — возбужденно спросил я, чувствуя, что мы близки к разгадке.

— Женщина, Гастингс.

— Женщина? — удивленно переспросил я.

— Mais oui. Женщина — маленького роста, пожилая и в пенсне.

Мы посмотрели друг на друга в полном недоумении.

Глава 25 Обед

Насколько я помню, мы обедали с Уилдбернами в отеле «Кларидж» на следующий день.

И Пуаро и я отправились туда без всякой охоты. Это было уже шестое приглашение, которые мы получили от миссис Уилдберн, настойчивой и любящей знаменитостей дамы. Невозмутимо снося отказы, она в конце концов предложила нам на выбор такое количество дней и часов, что мы вынуждены были капитулировать, и решили, что, чем скорее мы пройдем через это испытание, тем лучше.

После получения вестей из Парижа Пуаро сделался очень замкнутым и на все мои вопросы отвечал одно и то же:

— Здесь есть что-то, чего я не понимаю.

И несколько раз я слышал, как он тихонько бормотал:

— Пенсне. Пенсне в Париже. Пенсне в сумочке Карлотты Адамс.

В каком-то смысле я даже был рад, что мы приняли приглашение миссис Уилдберн. Я надеялся, что Пуаро немного развлечется.

Среди приглашенных был Дональд Росс, радостно нас приветствовавший. Мы оказались с ним рядом за столом, поскольку дам оказалось меньше, чем мужчин.

Напротив нас сидела Сильвия Уилкинсон, а слева от нее — и справа от миссис Уилдберн — молодой герцог Мертонский.

Мне почудилось (возможно, я ошибался), что ему было немного не по себе. Вряд ли ему, с его консервативными, я бы даже сказал реакционными, взглядами пришлась по вкусу компания, в которой он оказался. По прихоти судьбы ему довелось жить в наши дни, а не в средние века, и его страсть к суперсовременной Сильвии Уилкинсон казалась одной из тех анахроничных шуток, которые природа любит играть с людьми.

Глядя на прелестную Сильвию и слушая ее изумительный, хрипловатый голос, придававший очарование самым банальным высказываниям, я этому не удивлялся. Но со временем можно привыкнуть и к изумительной красоте, и к чарующему голосу! У меня мелькнула мысль, что, возможно, уже сейчас луч здравого смысла пробивается через пелену его всепоглощающей любви. Это пришло мне в голову после маленького инцидента, если не сказать унизительного gaffe[223], допущенного Сильвией.

Кто-то (не помню кто), рассказывая о вышедшей недавно в Париже книге модной поэтессы, заметил, что «от нее веет ароматом Сафо»[224], и это привлекло внимание Сильвии.

— Что там в Париже? — тут же переспросила она. — «Сафо»? Не понимаю, почему все сходят с ума от этих духов? Мне кажется, что у них слишком резкий запах.