Убийство в районной поликлинике

– Как нельзя, – кивнул Зубриков. – Лидия Валерьевна, я бы просил, чтобы капитан и его люди контролировали обстановку в квартире. Боюсь, будет необходимо произвести арест.

– Прекрасно, – сказала Седельцева. – Вы слышали, капитан, на вас вся власть до прибытия моего мужа и следователя.

– Извините, что я не раздеваюсь, – Зубриков отстранил Башевичей и двинулся в кухню. – Пойдёмте, пожалуйста, со мной, капитан.

– Конечно, ответила Седельцева, и они двинулись вслед за Зубриковым в кухню.

На столе стоял кофейник и две пустые чашки. Зубриков разочарованно причмокнул.

– Но всё равно надо проводить арест, – сказал он.

– А кого будем арестовывать? – спросил капитан. – Гражданку Башевич?

– Нет, ни в коем случае, – возразил Зубриков. – Конечно же, нет. Арестовать нужно её мужа, Кирилла Львовича Башевича. А также, – повернулся он к Седельцевой, – необходимо найти и задержать Ольгу Алексеевну Митченко.

– Но по каким обвинениям? – недоумённо спросил Кораблёв.

– По обвинению в трёх убийствах, – веско ответил Зубриков.

Глава 34

– Ну что ж, теперь я готов удовлетворить ваше любопытство, – хозяин квартиры лукаво улыбнулся гостям и неторопливо пригубил коньяк.

– Мы с нетерпением ждём твоих объяснений, – высказалась за всех Алла Михайловна Дергень.

Вечером девятого февраля в трёхкомнатной квартире Зубрикова собралось семь человек: сам хозяин, Бернингсен, Дергень, Олег и Лидия Седельцевы, следователь Ялович и капитан Кораблёв. Они разместились за большим столом, в центре которого возвышался шоколадный торт, купленный в складчину гостями из правоохранительных органов. Представительницы Гиппократа предложили Зубрикову банку элитного голландского кофе «Крёнинг». Пётр Петрович в свою очередь выставил на стол чай «Эрл грей» и полдюжины ярких жёлтых лимонов. За хозяйку выступала Бернингсен. Разлив чай и кофе, в зависимости от выбора гостей, Она порезала лимоны на аккуратные сочные кольца.

– Ну что ж, – заговорил Зубриков, – раз вы просите, я, конечно, расскажу, как добрался до разгадки. О, какой вкусный кофе! – воскликнул он, пробуя «Крёнинг».

– Плохого не предлагаем, – с достоинством сказала Дергень.

– Конечно, Алла, ты как всегда на высоте, – улыбнулся Зубриков. – Итак, я готов, но с чего бы начать?

Он восседал во главе стола, пил отличный кофе, на тарелке перед ним лежал кусок шоколадного торта, а вокруг сидела почтительно внимавшая ему аудитория.

– Начните с начала, – предложила Лидия Валерьевна, – не знаю, как остальным, но мне бы хотелось проследить весь ход ваших мыслей, всю логическую цепочку, выстроенную вами.

– Это займёт много времени, – предупредил хозяин квартиры.

– Мы не торопимся, – ответила Седельцева. – Когда вы начали подозревать правду?

– Митченко я заподозрил вскоре после смерти Поиловой. Мне показалось, что она появилась подозрительно вовремя. Я имею в виду, когда я вернулся за номерком и хотел зайти к Поиловой. Сразу в тот момент я её не заподозрил, только через несколько дней. Видите ли, тогда я склонялся к мысли, что Поилову отравили и убийца сделал это, чтобы забрать деньги, полученные Поиловой путём шантажа. Версии было две: либо это сделал кто-то из шантажируемых, либо у Поиловой был сообщник, или человек, который каким-то образом узнал о её преступных действиях. Первый вариант мне показался сомнительным. Дело вот в чём. Чтобы забрать все деньги, человек, которого шантажировали, должен был знать, что и остальных тоже шантажируют. А как он мог это узнать? Ну можно предположить, что один или одна из шантажируемых рассказал другому, тогда налицо сговор. Но все пятеро? Мне это показалось сомнительным. Да и как убийца успел бы унести деньги, кроме того, найти их? Я отсутствовал не более пяти минут. За это время Поилова должна была выпить отравленный чай, умереть, а убийца войти, найти деньги и скрыться. Как бы это успел один из посетителей Поиловой? Да и где он был, когда я спустился вниз?

– Но ведь он же не знал, что вы вернётесь, – заметил прокурор.

Зубриков взглянул на него с удивлением.

– Конечно, не знал, Олег Васильевич. Но ведь я вернулся, и по всем законам логики должен был застать его в кабинете. Точно бы застал, ведь он не думал, что кто-то зайдёт, и чувствовал бы себя относительно свободно. Кроме того, с чего бы он зашёл? Как бы он узнал, что Поилова выпила чай?

– Он мог зайти и проверить это под предлогом того, что что-то забыл или хочет ещё обсудить какие-то детали, – подала реплику Ялович.

– Верно, Тамара Викторовна, – согласился Зубриков, но тогда Поилова вряд ли стала бы пить чай.

– Но она могла уже выпить, когда убийца вошёл.

– Ну хорошо, допустим, – нехотя согласился Зубриков. – А вы можете опровергнуть остальные мои доводы?

Все промолчали.

– Вот то-то и оно, что нет, – сказал Зубриков. – Итак, версию, что убийца шантажист, я отмёл. Другое дело – сообщник или тот, кто узнал об этом. Кто бы это мог быть? Вот здесь-то на первый план вышла фигура Митченко.

– Что вы имеете в виду? – спросил Кораблёв.