Убийство в снежном городе

Темная фигура возникла сбоку, схватила ее за ворот свитера, дернула к себе, Алла почувствовала острую боль и, откуда взялись силы, вырвалась из рук нападавшего и бросилась бежать, не разбирая дороги. Из раны на шее текла кровь, но она не замечала, бежала изо всех сил, потом упала, покатилась по склону. Уже внизу у дороги чудом поднялась на ноги, не чувствуя боли, остались лишь страх и желание бежать, бежать, скорее, вперед. Из-за поворота вылетел джип и, не успев затормозить, сбил девушку.

***

Русско-итальянская компания наконец добралась до монастыря на горе. Несмотря на холод, источник под деревянным навесом струился чистым, прозрачным ручейком по деревянным обледеневшим мосткам.

– Эх, лето бы! – вздохнула мечтательно Соня. – В жару он так освежает. Здесь летом очень хорошо, – словно оправдываясь за мороз, снег и холод замахала руками девушка. – Соловьи поют, цикады стрекочут, да так, что друг друга не слышишь! И пахнет медом, особенно вечером, трава на берегу. Ох, если бы вы попали сюда летом!

– Летом все не так, – ответил Марко. – Лето и у нас лето. А вот за такой зимой надо ехать в горы, в Тироль, в Пьемонт, во Фриули. А тут такая красота- и снег, и мороз. Мы так и представляли себе Россию, правда?

Никколо кивнул. На самом деле он предпочитал тепло, и цветущие деревья, и шум моря, и привычную еду в ресторанчиках вокруг старой площади. Но после третьего дня в бане на заснеженном дворе он понял, что будет скучать по этому месту, он даже рискнул прыгнуть в сугроб- что он, не мужик? Вот именно так, как они тут говорят по-русски: мууузыыык. Прямо как musica, только это слово совсем не мелодичное и романтичное, а обозначает того, кем он хотел себя чувствовать, несмотря на деда графа и замок на берегу моря. Полковнику здесь нравилось, хотя и чувствовал он себя порой неловко, не понимая языка, боясь обидеть русского коллегу или сделать что-то невпопад и насмешить девушек.

Вчера местные коллеги накрыли на стол, купили хорошую водку, расстарались для заморского гостя и выставили нарезку соленой семги и соленые помидорчики, и пришлось отправлять домой в отель «переводчицу», потому что уже ничего не надо было переводить.

Утром он был лучше умер, чем встал с постели, но пинки в дверь заставили его встать, потом пришлось ползти километр до Сониного дома, а ему хотелось лишь одного: чтобы оставили в покое и его и его голову.

После бани, веников, сугроба, сама собой влилась рюмка холодной «крэновуха», и голова стала ясной. И рассол из бочки с хрустящей холодной квашеной капустой, добровольно предоставленный на опохмел иностранца дядькой-банщиком, пришелся очень кстати.

– Что это? – испуганно смотрели итальянцы на мутную холодную жидкость в рюмке.

– Это… как бы объяснить… это как бы граппа, но из хрена. Cren (хрен) вы ж используете в кулинарии, ну, как минимум на севере.

– Граппа делается из винограда, это не может быть граппа из… крэн.

– Ты пей, а? Потом рассуждать будешь. Тебе здоровье поправлять надо.

Марко качал головой, как кардиолог он не одобрял такого образа жизни и таких закусок. Но потом и его умудрились напоить и накормить, а на Никколо эта сама «креновуха» подействовала лучше всяких таблеток.

– Так это ж acqua di vita!

– Ну, говорят тебе, что хорошая вещь! Вода жизни, точно. В России если это делают дома, то называют самогон. Раньше за это в тюрьму сажали, при СССР.

– За домашнее вино и настойки?

– Ну, как минимум за самогон. Дистиллят в общем, теперь его так и называют. Классно же, признайся, и голова не болит!!!

После отдыха все отправились на гору. Как раз включилась подсветка храмов и монастырей, и разливалась тишина над городом, и над лесом встала большая холодная луна.

В морозном воздухе голос колокола казался очень чистым, словно сама природа создала идеальный звук, так подходящий этим стенам, лесу, крышам.

Старые белые камни монастыря отливали серебром в свете луны. Казалось, что даже лес отступил, любуясь древней архитектурой. Во времена его строительства еще не пришла эпоха барочных финтифлюшек, глазам представала чистая красота в простоте камня, орнаментов, тусклых серых куполов. Высокая колокольня словно стебель розы раскрыла розовые шипы острых кокошников над узкими треугольными окошками.

Монах в перчатках с обрезанными пальцами тянул веревки, разливались колокольчики, словно льдинки и снова чистый звук колокола ударялся о морозный воздух.

На обратном пути каждый успел поскользнуться и упасть, Марко даже потерял в сугробе свою «ушшанка», но в конце концов под легким снежком, который обещал превратиться в настоящий снегопад, они целыми и невредимыми добрались до дома, нырнули в тепло, уже собирались ужинать, когда зазвонил Сашин телефон.

– Александра… э…

– Просто Саша.

– Саша, у нас тут проблема. Раньше завтрашнего утра бригада из области не доберется, я хотел бы предложить полковнику, с его опытом… по свежим следам, так сказать… иногда каждый час важен.

– Что случилось?

– У нас новая попытка убийства…

– Попытка? Значит, девушка жива?

– Говорите, куда прислать машину, я все расскажу на месте.