Убийство в стиле ретро

— Ты говоришь, теплоты не было… Тогда зачем больной старухе тащиться через всю Москву, чтобы повидать не очень приятного человека?

— Знаете, что я думаю? — взволнованно спросила Аня, и от волнения покрылась крупным потом. — Мне кажется, что Голицына ездила, чтобы продемонстрировать, что еще жива… Или проверить, не умерла ли Элеонора Георгиевна… Будто между ними соперничество какое было… По жизни… Вот и в смерти решили посоперничать.

— Антикварные вещи у Голицыной были, не знаешь? Может, говорила что-то…

— Когда-то была целая коллекция фарфоровых ваз и картин, это мне бабуся рассказывала, но еще она говорила, что Вета в картишки поиграть любила, причем, по крупному, вот весь антиквариат и просадила… — Тут Аня резко обернулась и пристально глянула на следователя. — Только если вы думаете, что это она бабусю убила, то зря… Старуха Голицына страдает артритом, у нее все пальцы скрючены, она не то, что нож сжать, даже застегнуться не может…

Аня ждала очередного вопроса, но Стас больше ни о чем не спрашивал, он погрузился в глубокие раздумья и будто бы забыл про свою собеседницу.

— Мне можно идти? — робко спросила Аня, когда пауза затянулась до неприличия.

— А? — очнулся он. — Что?

— Идти, говорю, можно?

— Да, да, иди, — рассеянно кивнул Стас, после чего развернулся и медленно пошел по лестнице вверх.

Аня проводила взглядом его худую спину, поправила шапку, вытерла нас варежкой, после чего вышла из подъезда и быстро-быстро, насколько позволяла скользкая подошва стоптанных сапог, потрусила к автобусной остановке. Анюту ждала ее сырая темная комната, ее чахлые цветы, ее раздрызганный многочисленными мамиными любовниками диван, ее домашние шлепанцы, измусоленные соседским котом Тихоном, и несбыточные, рожденные бессонницей, мечты.

День второй

Ева

Огромный черный джип затормозил у крыльца старинного здания, на фасаде которого красовалась золоченая вывеска «Арт-джи», и из недр его показалась роскошная блондинистая сука. Сука (только у них бывают такие хищно-прекрасные лица), плевать хотела на знак «Стоянка запрещена», и на возмущенно сопящего охранника рядом с ним, по этому не стала отгонять машину на стоянку, а бесстрастно щелкнула брелоком сигнализации и стремительно проследовала к зеркальным дверям особняка.

Нужное ей помещение находилось в конце коридора, и пряталось за мощной железной дверью с табличкой «Студия звукозаписи». В данный момент она была не заперта, по этому Ева вошла в звукозаписывающую студию беспрепятственно. Как она и ожидала, в помещении никого не было, кроме сидящего за огромным пультом парня. Парень с умным видом передвигал рычажки, тыкал в кнопки, щелкал тумблерами, короче говоря, игрался, потому что, насколько Ева знала, в техничке он не разбирался совершенно.

Она постояла немного, разглядывая его трогательно-беззащитный затылок, его хрупкие плечики, нежные руки, и не верила своим глазам — Денису никак нельзя было дать его полные тридцать два года, скорее двадцать три, а то и девятнадцать.

Хорошо сохранился, чертяка, мне бы так, — с завистью подумала Ева, а вслух произнесла:

— Дусик, ты играешь в космический корабль? Или в капитана Немо, как в детстве?

Денис вздрогнул и резко обернулся. Вот тут сразу стало ясно, что Ева с завистью поторопилась, потому что лицо его, в отличие от тела, не походило на мальчишечье: оно было по-взрослому порочно, испито, помято, а из уголков глаз в разные стороны бежали лучики морщинок.

Ева подошла к парню и коснулась губами его лба.

— Здравствуй, братик.

— Привет, сестричка, — ласково проворковал Денис, одарив Еву своей фирменной улыбкой (именно она, по мнению газетчиков, делала его лицо юным и прекрасным). — Давно тебя не видел…

Ева кивнула — они действительно давно не виделись. Обычно брат с сестрой общались по средствам телефонов или Интернета, а в последнее время, когда Денис подался в звезды эстрады, даже такое общение стало для них роскошью.

— Как идет запись второго альбома? — поинтересовалась Ева, присаживаясь в кресло. — Путем?

— Путем, — бодро проговорил Денис, пряча глаза.

На самом деле, ничего путного из второго альбома не выходило. А все потому, что продюсер решил экономить на всем: на композиторе, на аранжировщике, на звукорежиссере, даже на бэк-вокале, а без хорошего бэк-вокала Денис не мог вытянуть даже простейший мотивчик…

— Ты чего один сидишь? Где все? — спросила Ева, оглядываясь на дверь.

— Пошли обедать. А я на диете…

— На кокаиновой?

— С ума сошла! — возмутился Денис. — Я наркотики не употребляю!

— Тогда почему так хреново выглядишь?

— Сплю плохо… И вообще… — он нервно дернул ртом. — Жизнь поп-идола не сахар…

— Не рановато ты себя в идолы записал? — насмешливо проговорила Ева.

— В самый раз, — оскалился Денис.

— Смотри, прокатит тебя твой продюсер с бабками, мигом с пьедестала свалишься…

— С чего бы ему меня прокатывать? — насторожился он.