Убийство в стиле ретро

До двадцати четырех лет Сережин отец Георгий Шаховской ничем не отличался от своих товарищей, таких же знатных богатых повес: он был беспечен, весел, романтичен, именно в такого милого раздолбая влюбилась юная Ксения Анненкова. Вскоре они поженились. Это был удачный брак — у них было много общего: воспитание, положение, благосостояние, мало того, у того и другого один из предков «засветился» на Сенатской площади, во время Восстания Декабристов. Но их семейная идиллия была не долгой. После двух лет безоблачного счастья Ксения поняла, что у нее есть серьезная соперница. Но не какая-то там мадмуазель Фифи из оперетки, у которой ее супруг частенько пропадал ночами, не госпожа Аделаида, полоумная поэтесса, засыпающая Жору страстными письмами, даже не дочь министра сельского хозяйства Леночка, с которой ее муж постоянно флиртовал, у Ксении была соперница посерьезнее, и имя ей было — Революция. Нет, ее супруг не состоял в партии, не участвовал в восстаниях и терактах, не держал подпольную типографию, он был пассивным социалистом: читал Маркса, мечтал о свержении самодержавия и был уверен в том, что только революция поможет России стать великой державой.

Не стоит говорить, что когда она все же свершилась, Георгий стал одним из первых, принявший новую власть советов. В то время, когда его родственники бежали из страны, спасаясь от красного террора, Георгий Шаховской не просто остался, он вступил в партию и занял высокий пост в Наркомате иностранных дел.

А как же Ксения? А Ксения, вместе со стариками родителями и годовалой дочкой решилась уехать из страны без мужа. Георгий не возражал. Ему было не до них: строить новое государство было гораздо интереснее, чем кормить малютку кашкой и утирать слезы жене.

Но до Швейцарии, где они Анненковы намеревались осесть, беженцы так и не добрались. Они даже не успели покинуть Подмосковье. В родовом имении, куда они отправились перед отъездом, чтобы поклониться могилам предков, на них напали пятеро в дым пьяных солдат Народной армии. Сначала они слегка побили «проклятых буржуев», связали, обыскали, потом перевернули весь дом, надеясь отыскать тайник с золотом и фамильными драгоценностями (гробницу вскрыть им в голову не пришло), когда же оказалось, что самое ценное, что есть в доме, так это мраморные перила, мародеры сильно осерчали. И решили воспользоваться хотя бы молодой княжной.

Ксению изнасиловали все пятеро, а потом сбросили со второго этажа. Стариков убили до этого, чтобы не мешали своими воплями получать удовольствие. Не тронули только годовалую Линочку, то ли пожалели, то ли решили, что сама умрет от голода.

К счастью, малышку нашли на следующий день. Один деревенский пьяница, забредший в барскую усадьбу, дабы скрыться в ней от гнева жены, услышал детский плач, вошел в дом и обнаружил надрывающуюся от голода девчушку, лежащую в куче одеял на полу в соседстве с засиженными мухами трупами.

Спустя три дня Лину вернули отцу.

Георгий понимал, что вырастить девочку в одиночку он не сможет — на это у него просто нет времени, по этому он быстро женился, взяв в жены первую попавшуюся женщину, ее оказалась Серафима Отрадова, его секретарша. Надо сказать, что отец не прогадал, потому что Сима была не только хозяйственной, преданной женой, но и любящей матерью приемной дочери. Более того, она согласилась повременить с рождением своего ребенка до тех пор, пока девочка не подрастет — Георгий боялся, как бы Линочку не обделили вниманием и заботой… И повременила (угробив абортами свое здоровье), по этому Сергей родила поздно, почти в тридцать семь лет.

Тогда Элеоноре исполнилось четырнадцать.

— Ты родился, когда Элеоноре исполнилось четырнадцать? — спросила Лена, будто прочитав мысли Сергея.

Он не ответил, посчитав вопрос риторическим, но задал свой:

— Какое твое самое первое воспоминание?

— Как я порезала ногу стекляшкой, и как из раны хлестала кровь… Мне тогда было три, и я впервые по-настоящему испугалась…

— А, знаешь, какое мое? Как я увидел ангела…

— Тебя водили в церковь? — не поняла Лена.

— Нет, ангел спустился ко мне… — Сергей устремил свой взгляд вдаль, глаза его увлажнились. — Он присел на мою кровать, поцеловал меня в лоб… Ангела звали Элеонора…

— Ты говоришь о сестре?

— Это я после узнал, что она моя сестра… Вернее, мне сразу сказали, но я не верил. Лет до восьми не верил… — Голос его дрогнул. — Она была необыкновенно красива, нежна… Это потом она стала жесткой, непоколебимой, а в семнадцать походила на ангела…

— Она говорила, что в семнадцать была толстой и неуклюжей, — почему-то раздраженно проговорила Лена.

— Нет, толстой она никогда не была, скорее упитанной, фигуристой, это потом, выбрав имидж роковой стервы Лина истязала себя диетами, а в юности любила покушать… А какой она была смешливой! Постоянно хохотала, и на щеках у нее появлялись милые ямочки… За них ее Глеб Антонов и полюбил.

— Глеб, это ее первый муж?