Убийство в Тамбовском экспрессе

— Надеюсь, нас с их дальним светом фар не заметят, — отплевываясь от снега, прошепелявила подруга. — Или же, что несравненно лучше, машина вообще не свернет направо, к коттеджу Мусалова. Пусть бы себе ехала по своим делам и по другому маршруту. Но самый лучший вариант — явление Ефимова, которого ты только что помянула, ибо сказано: не поминай черта к ночи… Мама дорогая! Ир, не обижайся, я тоже вся на нервах, вот и оговорилась. Какой же Ефимов черт? Он хирург. Правда, не известно, кто страшнее. Хорошо, что мы лежим на правой стороне дороги, левую на повороте к Мусалову фарами высветит.

Дальше она охнула, пискнула, ткнулась головой в снег и смолкла, словно талой воды в рот набрала. Машина, уверенно свернув направо, покатила вперед. Приложив огромное усилие, я уселась и посмотрела ей вслед. Такси! О чем свидетельствовал светившийся на крыше «гребень». Машина остановилась у Мусаловского забора. Из нее вышли двое — водитель и, судя по голосу, пассажирка. Я с интересом наблюдала, как они боролись за право отделаться от чемодана. Таксист пытался вручить его пассажирке, она, ловко отбиваясь сумочкой, уворачивалась. Кажется, не была уверена, что задержится в доме. Таксист же требовал от клиентки оплатить доставку до места.

— Отбой, — облегченно выдохнула я. — Анастасия прибыла. Если джигита не арестовали и он находится дома, наши разведывательные действия останутся незамеченными. В процессе большого семейного скандала не до нас будет. Ползем к дороге.

— Пусть сначала таксист уедет, — заартачилась Наташка, но все-таки предприняла попытку выкатиться из-под куста. Получилось плохо, потому как выкатывалась не «из-под куста», а с кустом. — Иришка, я застряла! — в панике пожаловалась она. — Жаль, секатора нет, ща кусту нахальные лапы укоротила бы. Кажется, это шиповник. Может, его выкопать? Вместе со мной. В багажнике есть саперная лопата. Потом опять посадим.

— У меня вариант получше, — сообщила я, находясь двумя руками на накатанной дороге. — Таксист выполнил твое требование и пятится задом. Будет проезжать мимо, проголосую. Даже если там Анастасия, не страшно. Все равно мы с ней никогда не встречались.

Обретя твердую почву под ногами, я поднялась и, отчаянно размахивая поднятыми вверх руками, побежала навстречу машине. Таксист вначале обрадовался. Опустив стекло, приветливо поздоровался и поинтересовался, куда мне ехать. Врать я не рискнула, у меня плохо получается. Оказалось, что горькая правда не лучше, а хуже сладкой лжи. Не могла же я указать в качестве конечного пункта Москву, но с заездом в близлежащие кусты (крюк всего-то метров десять). А посему эти кусты сразу и показала, пояснив, что из них надо вытянуть мою приятельницу.

Судя по ответной реакции, таксист был ярым женоненавистником. За короткое время я выслушала столько негативных высказываний в адрес прекрасной половины человечества, что едва не устыдилась собственной к ней принадлежности. А не устыдилась потому, что он мигом включил меня в авангард ее рядов, обозвав… Пожалуй, не стоит повторять грубые высказывания. Глядя вслед уезжающей машине, я с грустью думала о том, что времена рыцарства давно миновали. Лучше стало только лошадям. Попробуй потаскай на себе собственные доспехи, да еще доспехи рыцаря — все где-то под восемьдесят килограммов плюс вес самого рыцаря, это еще восемьдесят. Меньше ему никак нельзя, меч не поднимет, а меч тоже пятнадцать — двадцать килограммов. Бедные лошади!

— Какие лошади, Ирка! — прозвенел в ночной тишине Наташкин голос. — Это я бедная. Мои сапоги в сугробе остались, в одних носках вылезла.

— Тебе повезло, что ты не в латах, — очнулась я. — Выудим сейчас твои сапоги, прямо по горячим следам, оставленным разными частями тела.

Спасательная операция по извлечению сапог прошла быстро, благо дорога к кусту была проторенной. Заодно договорились о безопасной системе связи. На случай, если упустим друг друга из виду. Пароль — однократное «Мяу», отзыв — однократное «Гав!». Если кто и услышит, решит, что послышалось.

— Как хорошо на свежем воздухе, — уныло уговаривала сама себя Наташка, обследуя высокий металлический забор Мусалова на предмет определения слабых мест. — И не в пример теплее, чем в моих сапогах, хотя там у меня весеннее настроение. Таяние снегов. Полный разлив! И как назло, ни одной лазейки в заборе. Вход только через ворота с закодированным замком и с разрешения хозяина. В доме полная иллюминация, но криков не слышно. Значит, Анастасию с чемоданом джигит отправил назад. Вернее, она сама не решилась войти в дом. Жаль, что не видела этого момента — на борьбу с кустом отвлеклась. Что ж, теперь Настена будет жить в столице с подселенцами-арендаторами. Как ты ее не разглядела в машине?

— Меня внутрь не пустили.