Убийство в Трансильвании

Разговор шел о политике, обсуждали, будет ли война, и, если будет, на чьей стороне окажется Трансильвания. Студенты и Жорж Солье сходились на том, что война непременно будет и начнется буквально в скором времени. Остальные собравшиеся были настроены скептически, в Европе война невозможна. Однако никто не сомневался, что, случись и вправду война, глупо было бы воевать за Австро-Венгрию, если, конечно, наследник Франц Фердинанд не даст Трансильвании автономию.

В присутствии кинематографистов нельзя было избежать разговора о кино. Первые два фильма о Дракуле уже демонстрировались в центральном ресторане города, специально для этого оборудованном, и, несмотря за бессовестную цену билетов, пользовались феерическим успехом. Генри Скотт стал самым популярным человеком в городе, а мистический вампир-зомби во втором фильме навел на жителей такого ледяного ужаса, что стали даже раздаваться голоса протеста против показа фильма, что, естественно, только способствовало его популярности.

Елена фильма не видела и сохраняла высокомерное молчание. Видимо, стараясь задобрить ее, полковник стал уверять, что своим успехом фильм обязан в большей мере неповторимой средневековой красоте её замка. Разговор поддержал управляющий Шандор, посвятивший много времени изучению замка.

– О! Это интереснейший замок! Оплот противодействия Османскому вторжению, настоящая крепость. Может выдержать любую осаду. Здесь есть и подземные казематы, и тайные ходы, даже подземный проход до деревни. На нижнем выступе башни есть уникальный дождевой колодец, во время дождя туда по желобам стекает вода с верхнего выступа. В колодце всегда есть вода. Так что взять замок измором нельзя.

Все принялись обсуждать подмеченные особенности и детали замка, но барону хотелось поговорить о фильме.

– Я видел ваш фильм, – довольно сухо произнес чопорный барон, обращаясь к Солье. – Недурно. Но больше всего меня поразил человек, сыгравший роль зомби – мертвеца, укушенного Дракулой. Он поразительно напомнил мне одного авантюриста и охотника за сокровищами Георга Кришана, ныне, как я надеялся, пребывающего в константинопольской тюрьме. Должен заметить, что попал он туда не без участия вашего покорного слуги. Лицо у него очень приметное, будто сдавленное с двух сторон. У меня есть его фотография. Не изволите взглянуть? Интересно, как он попал в ваш фильм?

Секретарь Канингера достал из походного планшета небольшую фотографию и продемонстрировал обществу. Жорж Солье и оператор выглядели неприятно удивленными, Шандор как будто даже испугался. Барон ждал ответа.

Но, по счастью, тема зловещих проходимцев совершенно не интересовала хозяйку дома, Елена даже находила бестактным обсуждать подобное при жандармах, которые к тому же заметно насторожились. Она жестом подозвала Баро, разливавшего темно-красное вино по бокалам, и попросила его сыграть для гостей на своей старинной скрипке. Игра Баро была великолепна, и никому больше не хотелось возвращаться к неприятной теме. Затем режиссер напомнил Генри Скотту о ранних съёмках, намеченных на завтра, поблагодарил Елену, и они попрощались. Все-таки режиссер – весьма приятный гость. Офицеры напросились посмотреть киностудию, и ушли вместе с оператором. Молодежь осталась играть в лото, к ним примкнул Шандор. Вечер удался.