Убийство в третьей степени

– Стоп, Игорь, а если эта дверь не конец подземки. Если за этой дверью есть продолжение.

– Да что ты? И куда же он ведет и сколько его длина? Километры что ли?

   Не-е-ет, не может быть. А что если выход на самом деле находится на участке какого-нибудь олигарха? А?

– Игорек, ты гений! Точно! Так оно и есть. Надо выяснить, когда началось строительство этих особняков, кому они принадлежат, и кто строил их. Но сначала надо еще раз пройтись и посмотреть, какие уже достроены и какие нет. И вот еще что – мне кажется подозрительным, что первый особняк стоит прямо на овраге. Или тут конец оврага? И дом построен уже на твердой земле? Все. Пошли. Прогуляемся до соседней деревни. Хорошенько рассмотрим этот коттеджный поселок, посмотрим, куда выходит улица и идет ли дальше за улицей овраг. Возможно, в деревне что-то узнаем об этих особняках. Ведь есть же люди внимательные, на все обращают внимания. А есть просто любопытные, которые суют свой нос куда надо и не надо. Для нас такие люди просто находка, не мне тебе об этом говорить.

– Ну, находкой для нас могут быть оба типа названных тобой людей. Пошли.

   Теперь они шли уже быстро, разговаривая, по-прежнему, вполголоса, но зато размахивая руками. Оба утвердились в версии, что выход кроется на чьем-то участке. Они снова оказались возле высокого кирпичного забора. Но останавливаться не стали, а пошли дальше. Они шли и считали особняки, пять, шесть, одиннадцать.

– Все, этот порядок кончился. Но тут не одна улица. За этой улицей есть еще одна. Эта односторонняя, а та уже двухсторонняя. Так куда дальше идем? – Игорь ждал ответа друга.

   Я думаю, та двухстороння улица нас пока не интересует, давай осмотримся тут, а потом решим, куда направить стопы. Смотри, дальше оврага нет. Значит, он действительно кончается там, где построен первый особняк. Я все-таки склонен думать, что наша цель – этот первый особняк.

– Я тоже так думаю, Стас. Но думать так – этого мало. Придется очень постараться, чтобы что-то раскопать. Давай пройдемся до деревни. И они пошли дальше.

   Сразу же возле первого домика на лавочке у изгороди сидел старичок. Лет ему было, наверное, сто с лишним. По крайней мере, так он смотрелся. Совершенно белые волосы торчали из-под кепчонки в разные стороны, белая стриженая борода, белые брови. Одет он был в клетчатую тонкую рубашку, поверх которой была надета безрукавка. До некоторого времени, безрукавка была скорее всего фланелевой рубашкой, потом ей отрезали рукава и она превратилась в безрукавку. Тренировочные штаны внизу были собраны под резинку. На ногах у старичка на босу ногу красовались резиновые калоши. Сидел он, опершись обеими руками на палку, которая упиралась в землю между его худых ног.

– Здравствуйте, отец, – Игорь свернул с дороги, подходя к старику.

– И тебе доброго здоровья, сынок. От дел лытаете или дела шукаете? – Он перевел взгляд с Игоря на Стаса, подходящего следом за Игорем к лавочке. – Молочка может надо? Так у сношки моей имеется. Молочко жирное, ишо теплое. У нас корова молока много дает, даже в обед Матрена доит. Матрена! – позвал он.

– Нет, нет, отец, молочка нам не надо, а вот поговорить с вами не разрешите ли.

– Да чево ты мне все вы да вы. У нас по-простому. Все друг друга ты зовут. Садитесь рядком да поговорим ладком. – Игорь со Стасом сели по разные стороны от старичка.

– Ну, хорошо, отец, если не обидишься, будем говорить с тобой на ты. Как тебя зовут, отец.

– Игнатом всю жизнь звали, зовите и вы Игнатом.

– Папань, чего звал-то? – послышалось со двора.

– Матрен, принеси молочка крушечку, тут путники пить хочут.

– Счас, папань, – и не успели мужчины и слова сказать, как из калитки вышла женщина лет шестидесяти. В руках у нее была “крушечка” литра на два. Женщина была высокая, полная, одетая в широкую юбку и просторную кофту. Вокруг головы была уложена толстая седая коса. – Вот, попейте на здоровье, молочко у нас хорошее. Пейте, пейте. И, видя, что мужчины стесняются такой приветливости и хлебосольности, сунула

   в руки Игоря кружку, – пей, сынок.

   Игорь приложился к кружке, сделал несколько больших глотков и передал кружку Стасу. Вытер губы ладонью и поблагодарил женщину. Стас допил молоко и крякнул.

– Да, давно я не пил такого молока, в магазинах то у нас все сухое водичкой разведенное. Спасибо большое, давайте мы вам заплатим.

– Ой, что вы, что вы, – замахала руками женщина, – будьте здоровы. А хотите, я вас борщом накормлю, только что с огня сняла.

– Нет, спасибо, – хором ответили мужчины.

   Женщина повернулась и скрылась за калиткой. Старичок хитро посмотрел по очереди на друзей и сказал:

– Вижу я, что не с простым делом пришли. Выглядываете сурьезными мужиками. Давайте, спрашивайте. – И гордо вскинул бороденку.

– Отец, ты давно живешь в деревне?

   Дак родился тут. Отсюдова на фронт уходил, сюды и возвернулси. Тут и женился, сына вырастил и схоронил тут. И жинку тут схоронил. Вот с Матреной со сношкой вдвоем и живем. А внуки-правнуки – их одиннадцать у меня – в городах все живут. Кто где. Кто близко, а кто и не очень. Но приезжають, приезжають, спасибо не забывають.