Убийство в третьей степени

– А ну покажи документ, пока не покажешь, разговора не будет, – бабушка перешла на “ты”. Видимо, воров она уважала больше, чем милицию. Или же, наоборот, считала работников правоохранительных органов родными людьми.

   Игорь вытащил удостоверение и протянул его бабульке. Та внимательно разглядела фотографию, посмотрела в лицо Игорю и сказала:

– Проходи! – Отступив в прихожую, пропустила Игоря в квартиру. – Проходи в кухню, я тебя сейчас киселем угощу. Вкусный! Малиновый. Вот, пей, – быстро налила из кастрюльки кисель в большущий бокал. Вот оладушки, мягкие, на сметане.

   И, Игорь, почему-то подчинился бабульке. Усевшись на стул, взял в одну руку бокал с киселем, другой подцепил оладушек, и стал есть. Кухня была чистенькой, беленькой, стол застелен цветастой клеенкой, на подоконнике в горшках цвела герань, четыре разных цвета, на окне колыхались беленькие в синий горошек занавески. Игорь облегченно вздохнул, вспомнив квартиру напротив.

   Ешь, ешь, милок, ко мне гости нечасто заходят, я всякому рада, даже милиционеру, – наивно говорила бабушка. Ты ешь, а я тебе пока расскажу про этих, Витальку и Тоньку. Не жена она ему. Жена ушла, хорошая женщина. Двое деток у них, два мальчика, большие уже, одному лет 18, другому уж 15 наверное. Не выдержала, бедняжка, уехала к своей матери в Саратов. А эту он, Бог знает, где нашел, на помойке может. Вот как получат пенсию Клавы, так сразу на всю покупают выпивку, это чтобы часто в магазин не ходить. Пьют, дерутся, не знают ни часов, ни минут. Днем спят, ночью воюют. Мы с соседями участковому жаловались, толку никакого. Как же – прописан тут Виталик, куда его деть-то. Это если б при Советской Власти нашли бы куда деть – или в больницу отправили, где выпивох лечат, а то и в лагерь, где насильно этих же выпивох заставляют лечиться. А может, и посадили бы за тунеядство. Может, он там бы поумнел. А теперь-то что? Кому это надо. Да и Клаве жалко его – внук все-таки родной. Она его одна растила, дочка то с мужем давненько ушли на тот свет. Трудно ей было. Учился он в институте, получил хорошее образование, механик он высшей категории, работал каким-то начальником на заводе. Там и познакомился со своей Аллой, поженились. И все было бы хорошо, Алка баба добрая и хозяйственная и с Клавдией мирно жили. Но тут вот эти перестройки, остался он без работы, квартиру не успел заработать, скакал с одной работы на другую, пить научился и все прахом пошло. Алка собрала детей и сумки и укатила к матери, а Виталик стал без конца жениться. Тонька-то поди уж пятая у него. Я и не считала. Все почти пили. Одна, правда, путевая была. Привел он ее с рынка, хохлушечка пухленькая, красивенькая. Убралась в доме, вымыла все, обойки новенькие наклеила, покрасила окна и двери – любо-дорого смотреть. Так не выдержала – убежала. Он трезвый-то смирный, слова лишнего не скажет, а как напьется драться лезет, обзывается, ругается, на чем свет стоит. Только трезвый-то он бывает один день в году. Тонька что-то долго задержалась. Видать жить негде. Но Клава к ней хорошо относится. Говорит, что если бы не пил Виталик, не пила бы и она. Говорит, это он ее приучил. А я сомневаюсь – если не захотела бы, не приучил. Клавдия даже прописала ее тут и доверенность на свою пенсию ей дала. Видать Тоньке больше доверяет, чем сынку-то.

   Игорь ел оладушки, запивал киселем и слушал, слушал. Допив кисель из бокала, Игорь вытер руки чистенькой тряпочкой, лежавшей тут же, на столе.

– Ой, спасибо, никогда в жизни так вкусно не ел. Вот вы пригласили меня к себе, накормили, напоили, а имя не сказали.

– Так Наталья я. Наталья Спиридоновна. А тебя как называть?

– А меня Игорем зовут. Мне очень приятно было с вами познакомиться. И Вы видно как раз тот самый человек, который мне нужен. Дело в том, Наталья Спиридоновна, что Клавдия Степановна умерла.

– Как умерла? – испуганно посмотрела старушка на Игоря, – значит, преставилась дорогая соседушка. Ну что ж, не молоденькая уж была, хоть и моложе меня годков на 5-6. Сердечко что ли устало работать? Иль чего другое?

– Да, Наталья Спиридоновна, сердечко остановилось. Я вот и приехал узнать, как же с похоронами то быть, кто же будет этим заниматься? Внуку не до похорон. Видно придется ехать оформлять похороны за счет государства. Очень жаль, Клавдия Степановна была очень доброй, сердобольной женщиной. И обидно, что имея родных людей, похоронить ее не кому.

– А может Алке сообщить? Приедет обязательно, она любила старушку и жалела.

– А у вас есть адрес Аллы?

– Есть, есть и телефон есть. На всякий случай оставила. Вот он и есть этот случай.

– А телефон-то у вас есть?

– Есть милок, давай в комнату пройдем, оттуда и позвоним.

– Да нет,– опомнился Игорь, – зачем Вам лишние расходы, дайте мне номер телефона, я позвоню со своего мобильного.

– Да какие расходы? Зачем с мебельного? В соседней квартире живет правнук с семьей, это телефон-то спаренный с его, заплатит, они с женой хорошо зарабатывают. – старушка выдвинула ящик тумбочки и зашуршала бумажками. – Вот нашла. На, звони. Тут все цифры написаны, какие надо.