Убийство в ЦРУ

— Fel tudya est valtani? (Не могли бы вы разменять?) — спросил Бреслин, протягивая ей крупную венгерскую купюру.

Блондинка глянула на купюру, на Бреслина, потом отступила в сторону, пропуская гостей к двери, скрытой в темноте за баром. Джо кивнул Коллетт, и она пошла за ним. Он поколебался, рука его шарила по ручке, потом нажала на нее — и дверь распахнулась. Бреслин знаком показал, чтобы Кэйхилл проходила первой. Она переступила порог маленькой комнатушки, освещенной всего лишь двумя слабыми лампами на обшарпанном столе посередине. Окон в комнатушке не было, все стены были укрыты тяжелыми пурпурными портьерами.

Глаза Коллетт стали привыкать к полумраку. Прежде всего внимание ее привлек мужчина, лицо которого показалось смутно знакомым. Мясистое, квадратное лицо. Кости под густыми бровями образовывали поросший волосами навес над щеками. Черную густую вьющуюся шевелюру мужчины только-только тронула седина. Коллетт вспомнила: Золтан Рети, писатель, клиент Барри Мэйер.

Рядом с Рети сидел Арпад Хегедуш. Его рука, лежавшая на столе, накрывала женскую руку. Невидная, широколицая женщина с честными глазами и тонкими, пушистыми волосами.

— Арпад! — воскликнула Кэйхилл, и голос выразил все ее удивление.

— Мисс Кэйхилл, — сказал венгр, вставая, — я так счастлив видеть вас.

26

Сев за стол, Коллетт взглянула на Хегедуша и Рети. Присутствие Хегедуша понять было легче. Она знала: в том и состояла цель ее возвращения в Будапешт, чтобы с ним встретиться. Другое дело — Рети. В суете последних недель она о нем совсем позабыла.

— Мисс Кэйхилл, позвольте мне познакомить вас с мисс Магдой Лукач, — сказал Хегедуш.

Кэйхилл слегка привстала и протянула руку. Венгерка сначала осторожно притронулась, а потом скользнула своей рукой в раскрытую ладонь американки. Она улыбнулась, и Кэйхилл сделала то же самое. Лицо Магды Лукач было спокойно, однако в глазах ее таился страх. Она не была красавицей, однако Кэйхилл распознала в ней достоинства земной женщины.

— Я упомянул о мисс Лукач во время нашей с вами последней встречи, — напомнил Хегедуш.

— Помню, помню, — ответила Кэйхилл, — только имя ее вы не называли. — Она снова улыбнулась венгерке.

Вот она, значит, какая, возлюбленная Хегедуша, женщина, которая, как прежде истово надеялась Кэйхилл, не помешает ему и впредь снабжать их информацией. Теперь, видя, каким счастьем светится лицо Хегедуша, она радовалась, что он нашел Магду Лукач. Кэйхилл не могла припомнить, доводилось ли ей когда-нибудь видеть его более счастливым и умиротворенным.

Рети же она знала только по фотографиям да по передачам управляемого государством телевидения Венгрии. Барри о нем много рассказывала, но встречаться им до сих пор не приходилось.

— Рада наконец-то увидеться с вами, мистер Рети, — сказала Кэйхилл. — Барри Мэйер так часто и с таким восторгом рассказывала и о вас, и о вашем творчестве.

— Польщен, что узнаю об этом, — откликнулся Рети. — Она была чудесной женщиной и прекрасным литагентом. Мне ее очень и очень не хватает.

Кэйхилл обратилась к Бреслину:

— Джо, зачем мы здесь?

Прежде чем ответить, Бреслин обвел взглядом собравшихся.

— Прежде всего, Коллетт, я должен просить у тебя прощения за то, что сразу не посвятил тебя в то, как будет разыгран сегодняшний вечер. Не хотел портить тебе аппетит за ужином. Судя по тому, что я слышал, тебе и без того тревог в жизни хватало.

На губы Коллетт легла полуулыбка.

— Мистер Хегедуш перешел на нашу сторону.

Коллетт метнула взгляд на Хегедуша:

— Вы сбежали?

В ответ, расплываясь в наивной и глуповатой улыбке, тот выговорил:

— Да, я это сделал. Семья моя в России, а я теперь один из вас. Сожалею, мисс Кэйхилл. Знаю, не того вы и ваши люди хотели от меня.

— Незачем извиняться, Арпад. Думаю, что это чудесно. — Она обернулась к Магде Лукач: — Вы тоже сбежали?

Лукач кивнула:

— Я пошла за Арпадом.

— Разумеется, — согласилась Кэйхилл. — Я уверена, что… — Она резко повернулась к Бреслину. — Но ведь не за тем же мы сидим тут, так ведь?

Бреслин покачал головой:

— Нет, не за тем. Побег уже состоялся. А тут мы сейчас затем, чтобы услышать, о чем мистер Хегедуш и мистер Рети собирались нам поведать. — Джо улыбнулся. — Без тебя, Коллетт, они не желали и слова сказать.

— Понятно. — Кэйхилл устроилась поудобнее за столом и, оглядев всех, произнесла: — Что ж, милости прошу. Я здесь — и я вся внимание.

Поскольку никто не ответил, Бреслин буркнул:

— Мистер Хегедуш.

Теперь Хегедуш куда больше напоминал себя самого прежнего, взвинченного и нервного. Он откашлялся и стиснул руку своей милой. Пальцем прошелся по воротнику рубашки и выговорил с натужным весельем:

— Мы же в баре как-никак, а? Можно чуточку виски?

Просьба его заметно обеспокоила Бреслина, однако он со вздохом поднялся, отправился к двери, открыл ее и сказал сидевшей за баром женщине в алом атласном платье:

— Пожалуйста, не могли бы вы дать нам бутылку вина?

Хегедуш за спиной Бреслина выкрикнул:

— Хотелось бы бурбон, можно?

Бреслин обернулся и впился взглядом в лицо Арпада.

— Бурбон?

— Да. Мисс Кэйхилл всегда…

Бреслин покачал головой и сказал женщине в алом: