Убийство в Вене

– Вам надо было еще раз увидеть все это. Вам надо было посетить место преступления, чтобы освежить память и подготовиться к предстоящим показаниям. Так вы избавите своего сына от унижения иметь такого отца. Вы поедете с нами в Израиль и добровольно предстанете перед судом за свои преступления.

– Это не мои преступления! Я же не убивал их! Я просто делал то, что приказал мне Мюллер. Я совершил подчистку!

– Вы внесли свой вклад в убийства, Радек. Помните вашу маленькую игру с Максом Клайном в Биркенау? А как насчет «Марша смерти»? Вы ведь тоже были там, верно, Радек?

Радек замедлил шаг и повернул голову. Габриель толкнул его меж лопаток. Они подошли к братским могилам – длинным вдавленным четырехугольникам, неровно залитым черным базальтом. Радек остановился у первой могилы и посмотрел вниз.

– Убейте меня сейчас, черт бы вас побрал! И не везите меня в Израиль! Расправьтесь со мной сейчас и точка. Ведь именно в этом вы мастер, верно, Аллон?

– Не здесь, – сказал Габриель. – Не в этом месте. Вы не заслуживаете даже того, чтобы стоять здесь, не то чтобы умереть здесь.

Радек упал перед могилой на колени.

– А если я соглашусь поехать с вами? Какая участь ждет меня?

– Вас ждет правда, Радек. Вы будете стоять перед израильским народом и признаваться в своих преступлениях. В том, какую вы роль играли, в «Акции 1005». В убийстве узников Биркенау. В убийствах во время «Марша смерти» из Биркенау. Да помните ли вы девушек, которых вы прикончили, Радек?

Голова Радека дернулась.

– Да как вы…

Габриель прервал его:

– Вас не казнят за ваши преступления, но вы проведете остаток жизни за решеткой. И пока будете в тюрьме, будете работать с командой ученых из «Яд Вашема», изучающих холокост, чтобы помочь им составить подробное описание «Акции 1005». Вы расскажете отрицающим и сомневающимся то, что вы делали, чтобы скрыть величайшее массовое убийство в истории. Впервые в вашей жизни вы расскажете правду.

– Чью правду – вашу или мою?

– Существует лишь одна правда, Радек. Правда – это Треблинка.

– А что я получу взамен?

– Вы получите больше, чем заслуживаете, – сказал Габриель. – Мы ничего не скажем про сомнительное родство Метцлера.

– Вы готовы пережить то, что в Австрии будет крайне правый канцлер, ради того, чтобы получить меня?

– Кое-что говорит мне, что Петер Метцлер станет большим другом Израиля и евреев. Он не захочет ничего делать, чтобы озлобить нас. Ведь у нас в руках будет ключ к его уничтожению еще долгое время после того, как вас не станет.

– Как вы убедили американцев предать меня? Очевидно, шантаж – это известный еврейский прием. Но наверняка было что-то большее. Думаю, вы дали им слово, что никогда не позволите мне говорить о моих связях с организацией Гелена или с ЦРУ. Я полагаю, ваша преданность правде так далеко не распространяется.

– Я жду вашего ответа, Радек.

– Да как я могу поверить вам, еврею, что вы сдержите свое слово?

– Вы что, снова читали «Дер Штюрмер»? Вы доверились мне, потому что у вас нет иного выбора.

– И что хорошего это даст? Вернет ли это хотя бы одного из мертвецов, что лежат там, в этом рву?

– Нет, – согласился Габриель, – но мир узнает правду, а вы проведете последние годы своей жизни там, где вам и место. Соглашайтесь на наши условия, Радек. Соглашайтесь ради своего сына. Считайте это вашим последним избавлением.

– Это не останется тайной навсегда. Когда-нибудь правда об этой сделке выплывет.

– Со временем, – сказал Габриель. – Я полагаю, невозможно скрыть правду навсегда.

Голова Радека медленно повернулась, и он с презрением посмотрел на Габриеля.

– Будь вы настоящим мужчиной, вы бы сами так поступили. – И он насмешливо улыбнулся. – Что же до правды, то никого она не интересовала, пока тут шла операция, и никого она не заинтересует теперь.

Он повернулся и посмотрел на ров. А Габриель сунул «беретту» за пояс и зашагал прочь. Одед, Залман и Мордехай неподвижно стояли на дорожке позади него. Габриель молча прошел мимо них и направился через лагерь к железнодорожной платформе. Прежде чем исчезнуть среди деревьев, он приостановился, посмотрел через плечо и увидел Радека, который, держась за руку Одеда, медленно поднимался на ноги.

Часть четвертая Узник Абу-Кабира

39

Яффа, Израиль

Довольно много было споров о том, где держать Радека. Лев считал его угрозой для безопасности и хотел держать под постоянным присмотром Конторы. Шамрон, как всегда, занял противоположную позицию, хотя бы по той причине, что не хотел, чтобы его любимая служба открыла тюрьму. Премьер-министр полушутя предложил отправить Радека пешком в пустыню Негев, чтобы его сожрали там скорпионы и стервятники. В конце концов взял верх Габриель. Худшим наказанием для такого человека, как Радек, заявил Габриель, будет отношение к нему как к обычному преступнику. Стали искать подходящее место, где бы его запереть, и остановились на полицейском исправительном центре, построенном англичанами во время Мандата в убогом квартале Яффы, все еще известном под своим арабским названием Абу-Кабир.