Убийство в Вене

– Я хочу видеть это написанным – в гарантийном письме.

Шамрон печально покачал головой, как бы говоря, что есть вещи – «и вам это должно быть известно лучше, чем кому-либо, мой дорогой приятель», – о которых не пишут.

– А что вам надо от меня? – спросил Беккер.

– Вы поможете нам проникнуть в его дом.

– Каким образом?

– Вам нужно будет срочно встретиться с ним по поводу одного аспекта его счета. Возможно, надо подписать кое-какие бумаги, кое-какие последние детали для подготовки ликвидации и рассредоточения вклада.

– А когда я окажусь в его доме?..

– Ваша работа будет закончена. После этого делами займется ваш новый помощник.

– Мой новый помощник?

Шамрон посмотрел на Габриеля.

– Наверное, настало время представить герру Беккеру его нового компаньона.

* * *

Это был человек со многими именами и личностями. Герр Цигерли знал его как Оскара, начальника охраны Хеллера. Хозяин квартиры этого человека в Париже знал его как Винсента Лаффона, писателя бретонского происхождения, рассказчика про путешествия, проводящего большую часть времени на чемоданах. В Лондоне он был известен как Клайд Бриджес, директор по европейскому маркетингу малоизвестной канадской фирмы по продаже канцелярской оргтехники. В Мадриде он был немцем с непонятными доходами и беспутной душой, часами просиживавшим в кафе и барах и путешествующим от скуки. Его настоящее имя было Узи Навот. В ивритском лексиконе израильской разведслужбы Навот значился, как katsa, секретный оперативный работник и офицер-куратор. Территорией его деятельности была Западная Европа. Имея на вооружении целый арсенал языков, грубоватый шарм и фаталистическое нахальство, Навот проник в ячейки палестинских террористов и набрал агентов в арабских посольствах по всему континенту. У него были источники почти во всех европейских службах безопасности и разведки, и он контролировал широкую сеть sayanim, добровольных помощников, набранных из местных еврейских общин. Он также всегда знал, что ему дадут лучший столик в ресторане отеля «Ритц» в Париже, потому что maitre d'hôtel был его платным информатором, равно как и начальник над горничными.

– Конрад Беккер, познакомьтесь с Оскаром Ланге.

Банкир долго сидел неподвижно, словно вдруг превратился в бронзовую статую. Затем его умные глазки передвинулись на Шамрона, и он в вопросительном жесте поднял руки.

– Что я должен с ним делать?

– Это вы нам скажете. Он очень хороший работник, наш Оскар.

– А может он выступить в роли юриста?

– При хорошей подготовке он может выступить в качестве вашей матушки.

– И как долго будет длиться эта шарада?

– Пять минут, может быть, меньше.

– Когда вы имеете дело с Людвигом Фогелем, пять минут могут показаться вечностью.

– Я слышал об этом, – сказал Шамрон.

– А как быть с Клаусом?

– С Клаусом?

– С охранником Фогеля.

Шамрон улыбнулся. С сопротивлением было покончено. Швейцарский банкир стал частью группы. Он сейчас принес присягу флагу герра Хеллера и его благородному делу.

– Он отличный профессионал, – сказал Беккер. – Я был в доме с полдесятка раз, тем не менее он всегда тщательно меня обыскивает и просит открыть «дипломат». Так что если вы хотите попытаться пронести оружие в дом…

Шамрон оборвал его:

– Никакого оружия в доме не будет.

– Это не совсем так. Сам Клаус всегда вооружен.

– Вы уверены?

– По-моему, при нем «глок». – Банкир похлопал себя по левому боку. – Он носит его вот тут. И не пытается скрыть.

– Отличная деталь, герр Беккер.

Банкир принял комплимент кивком головы: «Детали – это по моей части, герр Хеллер».

– Простите мою дерзость, герр Хеллер, но как можно кого-то похитить, если его защищает охранник и этот охранник вооружен, а нападающий – нет?

– Герр Фогель добровольно покинет свой дом.

– Добровольное похищение? – В тоне Беккера звучало недоверие. – Вот это уникально. И как можно убедить человека добровольно быть похищенным?

Шамрон скрестил на груди руки.

– Просто дайте возможность Оскару проникнуть в дом и предоставьте остальное нам.

32

Мюнхен

Это был старый многоквартирный дом в Лехеле, красивом маленьком районе Мюнхена, огражденный забором с калиткой, с главным входом из крошечного дворика. Лифт был шатким и двигался нерешительно, а чаще и вовсе не двигался, так что им пришлось просто подняться по винтовой лестнице на третий этаж. Обстановка была безликой, как в номере отеля. В спальне стояли две кровати, а кушетка в гостиной была диван-кроватью. В чулане стояли четыре раскладушки. Кладовка была набита непортящимися продуктами. В шкафах хранилась посуда на восемь персон. Окна гостиной выходили на улицу. Ставни были все время закрыты, так что казалось, будто на дворе все время вечер. У телефонных аппаратов не было звонков. Вместо этого в них вспыхивали красные огоньки, которые, мигая, указывали на входящие звонки.