Убийство в Венеции

— Интриги, интриги, — сказал Андерс и посмотрел на него. — Я смотрю, ты неплохо разбираешься в закулисной политике. Быть на побегушках в министерстве образования — тоже метод, который может себя оправдать. Теперь ведь не только академические заслуги ценятся.

— А ты не сдавайся, — просто сказал Гуннар. — Вступи в какую-нибудь интересную партию. Попробуй к «зеленым», ты же у нас теперь крестьянин и вообще.

ГЛАВА VI

— Пользуясь случаем, с удовольствием поздравляю комиссара Бергмана и его коллег из отдела по борьбе с наркотиками. Вы сделали огромное дело.

Министр юстиции Виола Грен улыбнулась седому мужчине, сидевшему напротив нее за длинным столом для совещаний. Через толстые каменные стены с улицы доносился гул транспорта, похожий на глухой, слабый шум моря; летнее солнце, пробиваясь сквозь высокое окно, освещало половину стола и пускало ослепительные зайчики в стаканы и бутылки с минеральной водой «Рамлеса». За столом сидели серьезные господа из руководства полиции, комиссии по социальным вопросам министерства социального обеспечения и сотрудники министерства юстиции.

Харри Бергман откашлялся, бросил нерешительный взгляд на шефа государственной полиции, и тот поощрительно кивнул.

— Благодарю за дружеские слова, — наконец произнес он. — Я передам все сказанное моим коллегам. У них ведь не самая благодарная работа. Слишком мало средств. Нам нужно больше людей, больше оборудования и больше полномочий для срочной работы в особых ситуациях. Я имею в виду подслушивание и прочее.

Бергман замолк, увидев складки на лбу шефа полиции и мрачные взгляды коллег всех званий и должностей. Он понял: подслушивание и большая гибкость в следственной работе, по всей вероятности, были не самыми подходящими темами для беседы с новым министром юстиции.

— Получать похвалу всегда приятно, — продолжил он, — но у этой медали две стороны. То, что мы сейчас конфисковали большую партию наркотиков, означает и возросший на них спрос. Но даже с учетом того, что на этот раз конфискация обнаруженного возросла на 50 процентов по сравнению с прошлым годом, у нас на виду — лишь вершина айсберга. По самым грубым подсчетам, обнаруженное нами составляет в лучшем случае 10 процентов от имеющегося на рынке.

— Нас беспокоит преобладание сильнодействующих наркотиков, — вставил начальник управления из комиссии по социальным вопросам Ханссон. — Насколько я могу сделать вывод на основании доступной статистики, конфискация героина увеличилась на 50 процентов, а кокаина — в четыре раза по сравнению с прежними цифрами.

— Верно, — кивнул Харри Бергман и прикурил. Министр с неудовольствием посмотрела на него, но не стала напоминать о табличке «Курить воспрещается», прислоненной к батарее бутылок с минеральной водой. Она ведь только что поздравляла полицейских с проделанной работой. Замечания подождут.

— В самом деле, в этом году нам удалось обнаружить на 120 процентов больше конопли; но основной проблемой все же остаются сильные наркотики, даже если учитывать тот факт, что гашиш и марихуана часто служат в качестве «входных билетов» для тяжкого злоупотребления.

— Развитие событий вызывает беспокойство, — сказал шеф государственной полиции и посмотрел в свои бумаги. — Могу констатировать, что, например, кокаина в 1986 году был конфискован один-единственный грамм, а данные на 1988 год — 2500 граммов. Хотя, если смотреть с точки зрения мировой статистики, серьезных оснований для торжества нет. В Канаде на днях конфисковано 500 килограммов кокаина. На улице это стоило бы больше миллиарда. Похоже, возвращается и один из опаснейших препаратов — ЛСД. В 1987 году мы взяли одну порцию этого наркотика, годом позже — 1650.

— В данном случае не стоит забывать, что речь идет всего об одном факте конфискации ЛСД нашими силами, — прервал его Харри Бергман. — Дело было в Валлентуне, где мы прижали крупного оптовика. В отношении же кокаина настораживает другой аспект — то, что он распространяется не только в традиционных группах.

— Что вы имеете в виду? — спросила министр юстиции и поправила свои мощные очки. Раньше она пользовалась контактными линзами, но на новом посту, где любой ценой нужен был авторитет, она перешла на очки, придававшие ее лицу выражение воли и уверенности. Во всяком случае, она так думала, глядя на себя в зеркало в ванной комнате.