Убийство в «Восточном экспрессе». Убийство на поле для гольфа

— Моя версия не грешит против истины, — спокойно ответил Пуаро. — Поэтому в нее укладываются все подробности этого дела. А вот вы в ваших рассуждениях допускаете существенные ошибки. Все эти тайные полночные свидания, любовные страсти — плод вашего воображения, которое заводит вас бог знает куда. Расследуя преступление, мы не должны выходить за рамки обыденной жизни. Хотите, я продемонстрирую вам свои методы?

— О, прошу вас, сделайте одолжение!

Пуаро выпрямился и начал говорить, сопровождая свою речь энергическими жестами:

— Начну, как и вы, с личности Жоржа Конно. Итак, установлено, что версия с участием таинственных русских, выдвинутая в суде мадам Берольди, — чистейшая выдумка, состряпанная ею, и только ею, в том случае, конечно, если она не была соучастницей преступления. Если же она виновна в соучастии, то эту версию могла сочинить как она, так и Жорж Конно.

Далее, в деле, которое мы расследуем сейчас, фигурирует такая же нелепая выдумка об иностранцах. Как я уже говорил, факты свидетельствуют, что едва ли мадам Добрэй инспирировала это преступление. Итак, нам остается предположить, что мысль о нем зародилась в голове Жоржа Конно. Следовательно, задумал это преступление Жорж Конно, а соучастницей его стала мадам Рено. Она, так сказать, на первом плане, а за ней маячит тень человека, чье теперешнее имя, вымышленное, разумеется, нам неизвестно.

Итак, давайте внимательно рассмотрим дело Рено с самого начала, отмечая в хронологическом порядке наиболее существенные события. Есть у вас карандаш и записная книжка? Отлично. Итак, какое событие идет у нас первым номером?

— Письмо к вам?

— Да, из него мы впервые узнали об этом деле, но не оно знаменовало его начало. Первым и чрезвычайно важным обстоятельством я бы счел перемены, которые произошли с мосье Рено вскоре после приезда в Мерлинвиль и которые отмечают несколько свидетелей. Следует обратить внимание на его дружбу с мадам Добрэй и на факт вклада на ее счет значительных сумм денег. Отсюда перейдем прямо к событиям двадцать третьего мая.

Пуаро помолчал, откашлялся и предложил мне записать:

«Двадцать третье мая. Мосье Рено ссорится со своим сыном, который хочет жениться на Марте Добрэй. Сын уезжает в Париж.

Двадцать четвертое мая. Мосье Рено изменяет завещание. Все свое состояние он оставляет жене.

Седьмое июня. Ссора с бродягой в саду, засвидетельствованная Мартой Добрэй.

Письмо, адресованное Эркюлю Пуаро, с просьбой о помощи.

Телеграмма, посланная мосье Жаку Рено, с приказанием отбыть в Буэнос-Айрес на «Анзоре».

Шофер Мастерс получает отпуск.

Ночной визит неизвестной дамы. Провожая ее, мосье Рено говорит: «Да, да... но сейчас, ради бога, уходите...»

Пуаро помолчал.

— А теперь, Гастингс, проанализируйте все факты один за другим, каждый в отдельности и в общей связи. Подумайте, может быть, вы увидите все дело в новом свете.

Я постарался добросовестно проделать все, что от меня требовалось. Наконец я выдавил из себя довольно неуверенно:

— Ну, что касается первого пункта, кажется, здесь возможны две версии — шантаж или страстное увлечение.

— Определенно шантаж. Вы ведь слышали, что рассказал Стонор о характере и привычках мосье Рено.

— Однако мадам Рено не разделяет его мнения, — возразил я.

— Показания мадам Рено ни в коей мере не заслуживают доверия, мы уже убедились в этом. Поэтому следует полагаться на свидетельство Стонора.

— И все же если у Рено была любовная связь с женщиной по имени Белла, то нет ничего удивительного в том, что он страстно увлекся мадам Добрэй.

— Разумеется, ничего удивительного. Но чем вы можете подтвердить эту связь с некой Беллой, Гастингс?

— Письмом. Вы забыли о письме, Пуаро.

— Отнюдь. Я ничего не забыл. Однако почему вы так уверены, что письмо адресовано мосье Рено?

— Ну как же, письмо нашли у него в кармане, и... и...

— И все! — оборвал меня Пуаро. — В письме не упоминается никакого имени, и вообще неизвестно, кому оно адресовано. Мы предположили, что оно адресовано мосье Рено, только потому, что нашли его в кармане плаща, который был на убитом. Однако, топ ami, что-то в этом плаще мне сразу показалось странным. Помните, я измерил его и сказал, что он слишком длинный. Мое замечание должно было натолкнуть вас на некую мысль.

— А я думал, вы это просто так сказали, — признался я.

— О, quelle idee! Потом вы видели, что я измеряю плащ мосье Жака Рено. Eh bien, выясняется, что мосье Жак носит слишком короткий плащ. Сопоставьте эти два факта и учтите еще один — мосье Жак Рено, торопясь на поезд, выскочил из дома сломя голову. А теперь скажите, какой вывод можно сделать из этого.

— Кажется, понимаю, — медленно проговорил я. Смысл высказываний Пуаро начал постепенно доходить до меня. — Это письмо было адресовано не отцу, а сыну. В волнении и спешке мосье Жак схватил плащ отца.

Пуаро кивнул.

— Precisemen![108] Потом мы еще вернемся к этому вопросу. А теперь просто примем к сведению, что письмо не имеет никакого отношения к мосье Рено-отцу, и перейдем к нашей хронологической записи.