Убийство времен русского ренессанса

Тонкий психологический расчет Скокова с блеском оправдался. Его присутствие мешало оперативникам вытащить служебные удостоверения, а других документов, к счастью для Валентина, у них с собой не было, что было грубейшим нарушением в их работе и грозило обоим серьезными неприятностями. Осознав это, они принялись возмущаться, требуя от сержанта объяснений, но тот оставался непреклонным. Стоявший рядом с ним Скоков, чтобы ускорить развязку, добавил масла в огонь.

– Мне кажется, я их фотографии по телевизору видел, – зашептал он на ухо милиционеру. – Их за тяжкие преступления ищут, так что, товарищ сержант, у вас есть шанс отличиться.

Глаза милиционера засветились от радости, и он, не слушая возражений, потребовал, чтобы задержанные проследовали в пикет. Во избежание расшифровки и последующего за этим скандала тем ничего не оставалось, как покориться стражу порядка.

Убедившись, что вся группа движется в правильном направлении, Скоков стремглав бросился к эскалатору и, не оглядываясь, понесся вниз.

ГЛАВА 12

В четыре часа утра Валентин Скоков позвонил жене из автомата.

– Ты еще одна? – сразу поинтересовался он.

– А с кем я должна быть? – удивилась Надежда. – Дети спят, я тебя дожидаюсь.

– Тогда выслушай меня и сделай, как я скажу. Телефон наш наверняка прослушивается, поэтому лишние вопросы не задавай, – предупредил Валентин и дал ей первые указания.

После краткого разговора с мужем Надежда вышла на улицу и обошла дом, а затем, извинившись, разбудила соседку по площадке и в ожидании звонка заняла место у ее аппарата. Через двадцать минут Скоков перезвонил.

– Сходила, – доложила ему жена. – Рядом с парадной стоят две подозрительные машины. Одна – иномарка темного цвета, вторая – зеленые «Жигули». В иномарке парочка, как бы тебе объяснить… – Надежда запнулась, подыскивая подходящее слово. – В общем, сексом занимается. Во второй три мужика музыку слушают. Они за мной очень внимательно следили.

– Это меня дожидаются, – без колебаний определил Валентин. – Надя, видимо, мне на некоторое время придется уехать.

– Куда? – растерянно спросила Надежда.

– Я еще не решил. Так будет лучше для вас, – объяснил он. – Наверняка сегодня в квартиру милиция нагрянет, так что будь к этому готова.

– Ой! – от неожиданности воскликнула Надежда. – Меня же не будет, я ведь собиралась родителей навестить.

– Не переживай, они тебя дождутся, – успокоил ее Скоков. – Я же предупреждал, что работа очень опасная. Милиции скажешь, что в последний раз видела меня вчера вечером. Куда ушел, не знаешь.

– Валя, признайся, что ты натворил?! – закричала Надежда в трубку, не обращая внимания на соседку. – Я ведь теперь не усну.

– Наденька, родная, я ни о чем не жалею. А поступил так ради тебя и детей, что бы Ленка в институте училась.

– Лучше сам сдайся и повинись, меньше дадут, – заголосила она.

– Сейчас не могу. Прошу тебя, успокойся и помоги мне. – Скоков попросил ее связаться с братом и объяснить ситуацию. – Скажи ему, чтобы он к девяти утра в столовую, где мы с ним встречались, остальное привез и сумку со сменой белья.

Однако Надежда продолжала голосить в трубку:

– А о нас ты подумал? Что теперь люди скажут?

– Я только о вас и думаю. И о людях, кстати, тоже, – не отвлекаясь на причитания жены, продолжал наставлять ее Скоков. – Рано утром собери всю валюту и отвези к своим. Доллары в туалете, в банке из-под краски спрятаны, – напомнил он. – Только из нашего подъезда не выходи, а пройди через чердак к соседнему. Когда все успокоится, купишь стиральную машину, себе на жизнь оставишь, а остальное внесешь за обучение. Пускай на юрфак поступает, хоть законы будет знать, – посоветовал Валентин. – Мастеру моему регулярно звони насчет зарплаты, я Володьке доверенность оставлю.

Поддавшись деловому тону мужа, Надежда слегка успокоилась.

– Как же ты жить собираешься? – с тоской в голосе спросила она.

– Деньги у меня есть, а страна большая. У нас, слава Богу, не Швейцария. О себе сообщу через брата. Если будут пытать, на какие средства все это время жили, скажешь, что на продаже ягод и грибов заработали. Пускай проверяют. Больше я тебе ничего не давал, и вообще ты со мной разводишься, – скороговоркой инструктировал Валентин. – Все поняла?

– Поняла-то поняла, только душа болит. Что же с тобой будет?

– А что будет? Может, к бастующим шахтерам примкну, зарплату вместе с ними начну требовать, а может, в Сочи уеду. Сейчас главное, чтобы Ленка в институт поступила.

– Кто же ее на юрфак возьмет, если у нее отец преступник?

– В этом ты заблуждаешься. Преступником только суд признать может… Все, Наденька, я разговор заканчиваю, а то тут рядом милиционеры подозрительные ходят, – заторопился Валентин. – Я вас очень люблю.

С этими словами Скоков повесил трубку, а из глаз Надежды брызнули слезы.

После длительных уговоров соседки Надежда прекратила стонать, выпила воды и позвонила Володе, передав ему просьбу Скокова.