Убийство жарким летом

- Он сможет быть там, когда вы скажете. В пределах пяти минут.

- Я скажу Пайку, чтобы он позвонил тебе, когда придет к Фэллонам. Ты напал на какой-то след, Питер?

- Кажется, да, - ответил Питер, - а может быть, и нет.

- Этого нельзя сказать по телефону?

- Что-то вроде того. Я свяжусь с тобой.

- У тебя неприятности?

- У кого их сейчас нет? - ответил Питер. - Нет, у меня все в порядке. Он положил трубку и посмотрел на Джоунса и Спрэга. Две пары черных очков пристально уставились на него.

- Не совпадает? - спросил Джоунс.

- В то время, о котором вы говорили, звонка не было, - сказал Питер.

- Черт возьми!

- Но еще остаются фотографии. Вы можете опознать их.

- Какого черта Ричард побежал? - спросил Джоунс, обращаясь скорее к себе, чем к Питеру. - Почему не вернулся в зал, где были его друзья?

- У него не было друзей в зале, - сказал Спрэг. - Прошлая ночь была моей, парень. - Он воздел свои огромные длинные руки над головой. - Это ты, о Боже, ее остановил!

Питер как зачарованный смотрел на него. Этот чернокожий гигант, которого пресса сравнивала со зловещим факелом, готовым предать города страны огню, обращался к Богу!

Натан Джоунс стоял в дверях.

- Прости, что отняли у тебя время, Стайлс, - сказал он. - Мы надеялись, что сможем получить ответ, и быстрее всего сделали это через тебя. Я понял, что ты доверяешь окружному прокурору?

- Я давно его знаю. Его поддерживают обе политические партии. Он не политик в привычном смысле этого слова. Ваши люди, вероятно, тоже делали на него ставку. Как он котируется у вас?

- Выше среднего белобрысого, - сказал Джоунс с усталой улыбкой. Он взглянул на часы, висевшие над каминной стенкой. - Сейчас девять. Через тридцать девять часов городские власти должны объявить свое решение: будут они платить или вступят в войну. Загвоздка в том, что они будут сражаться не с тем противником.

- Но мы будем сражаться с ними! - воскликнул Спрэг. - Мы будем сражаться с ними на улицах, в аллеях; наши снайперы будут убивать их с крыш домов. Не мы выбирали этот момент, но они запомнят нас!

Белые зубы Натана Джоунса сверкнули какой-то застывшей улыбкой.

- Ей-богу, Джонни, ты говоришь совершенно как Уинстон Черчилль! сказал он и оглянулся на Питера. - Тридцать девять часов. Ты думаешь, что сможешь убедить своего друга Маршалла в том, что они ошибаются, разыскивая чернокожих шантажистов? Чем больше он будет дразнить нас, чернокожих лидеров в Гарлеме и Бруклине, тем быстрее упустит все шансы остановить то, что может произойти. Время бежит, как песок сквозь пальцы.

- Вы убеждены в этом? - спросил Питер.

Огромная рука Спрэга опустилась на плечо Стайлса и развернула его. Черные очки, сверкавшие над Питером, казалось, прожгут его насквозь.

- Они говорят, что этот человек послал Северенсу письмо, подписанное словами "Власть - черным".

- Я видел его фотокопию, - сказал Питер.

- Послушай, парень. Я - "Власть - черным" в этом городе, но я не посылал никакого письма. Я - "Власть - черным" в этом городе, но я не говорил ни по какому телефону.

- Но в вашем сообществе может быть несколько безумцев, - заметил Стайлс.

Спрэг повысил голос. Казалось, он вот-вот взорвется.

- Скажи, ради Христа, парень, за что, по-твоему, мы боролись последние сто лет? Мы боролись за обещания, которые нам давали, но никогда не выполняли. Когда ты идешь в ресторан, а там плохое обслуживание, ты знаешь, что оно такое потому, что плох официант, а не потому, что ты - черный. Вот за что мы боремся. Когда ты спрашиваешь номер в отеле, а тебе отвечают, что свободных номеров нет потому, что их действительно нет, а не потому, что ты - черный. Вот за что мы боремся. Чтобы не жить в гетто, - продолжал он, с трудом сдерживая эмоции, - вот за что мы боремся. А ты знаешь, почему мы живем в гетто? Не потому, что белые ублюдки ненавидят нас, черных ублюдков. Если бы у нас были деньги, мы жили бы где хотели. Белобрысый продал бы мне собственного ребенка на завтрак, если бы я хорошо заплатил. Мы живем в гетто потому, что чертовски бедны и для нас нет другого места на земле. Ты говоришь о сумасшедших в нашем сообществе? Да у нас их миллионы, папаша! Они сошли с ума от этой жизни! Это то, с чего я начал. Мы узнали о бомбе, заложенной в отеле "Коммодор". Это была не игрушка, как сказали нам.

- Сложное, высокоинтеллектуальное оружие, - сказал Джоунс. Его холодные и рассудительные высказывания звучали контрастом бурным речам Спрэга. - Это стоит денег, Стайлс, черт знает каких больших денег. У кого-то были такие деньги, чтобы угрожать. Если бы эту бомбу не нашли, не было бы и половины тех волнений, о которых говорили, правда ведь? Эта бомба убедила важных парней в том, что звонки Северенсу по телефону не шутка. А теперь я спрашиваю тебя, Стайлс, ты считаешь, что бомба была куплена и оплачена несколькими безумцами вроде тех, что просят милостыню на углу гарлемских улиц?