Убийца

В прошлом году мне пришлось иметь дело с серией убийств, в которых оказались замешаны двое богов экрана. И не вина Марва, если он об этом не знал. Как всегда, когда к делу оказывается причастным Голливуд, информация выдавалась журналистам по каплям, да и та проходила суровый начальственный «фильтр», а все остальное было шито-крыто.

– В чем же тогда помойка? – спросил я.

– В том, что он – довольно приличный отец, а вот она – настоящий вампир в юбке, да еще и с серьезной историей наркотической зависимости.

– И зачем тебе нужен я?

– Затем, чтобы на суде ты сказал то же, что слышал сейчас от меня, только длинными, красивыми научными словами. Ты же знаешь, как это делается, Алекс. Если я не назначу эксперта, меня обвинят в профессиональной небрежности.

– То есть я – твоя психологическая резиновая печать.

Он хохотнул.

– Причем за самую высокую почасовую оплату. Но ты погоди смеяться, это еще не все: он сейчас снимает картину в Камбодже, и малыши там, с ним. Однако условия на съемочной площадке не очень, поэтому он везет их на освидетельствование в Сингапур.

– Условия не очень, но дети все-таки там?

– Ну, может быть, он хочет, чтобы они жили реальной жизнью, как все, – это же только плюс, нет? Если нет, то так в своем отчете и напишешь. И не только это, но и вообще все, что сочтешь нужным. Так как, ты берешься или нет? «Сингапур Эйр» компания такого класса, что лучше не бывает, мы с Жанин летали туда пару лет назад, решили сделать себе подарок на годовщину. Что касается отеля, требуй номер в «Фуллертон-Бэй». Какие у них там туалеты: задницу тебе сначала согреют, а потом еще и обмоют деликатным спреем…

– Очень соблазнительно, Марв.

– Вот и хорошо, – сказал он, – значит, я записываю тебя как официального психолога-консультанта по данному случаю.

– Вообще-то сейчас у меня не лучшее время…

– Слушай, – перебил меня он, – тебе необязательно принимать окончательное решение сейчас. Я склоняю их к тому, чтобы о деньгах и о детях договариваться отдельно, так что к общему знаменателю мы придем через месяц, не раньше. А то и позже, если с финансовой стороной тоже возникнут вопросы. Сейчас я просто прощупываю почву для будущего процесса, чтобы у меня все было на мази и я смог слетать в отпуск, прежде чем окончательно возьмусь за дело.

– Снова в Азию?

– Если бы, – сказал он. – Напа-Вэлли, Жанин увлеклась вином. А ты чего вдруг такой напуганный?

– Только что закончил дело в суде по опеке – и, кажется, сел в большую лужу.

– Опека… Ты говоришь о том деле, когда судились родные сестры?

– Что, об этом уже все знают?

– Одна из моих сотрудниц рассказывала, говорила, что одну из сестер убили, а вторую подозревают в этом убийстве. Кажется, это ее сильно потрясло.

– Что, нервная практикантка попалась?

– Не практикантка – служащая, новенькая. Да и дело это было из ряда вон, так что не казни себя, Алекс. И вообще, тем больше причин поскорее вернуться к нам, в суд по семейному праву, с которого ты начинал и где несчастью точно не требуется компания. Да, и вот еще что о Сингапуре: у них там есть ботанический сад, а в нем орхидей – видимо-невидимо, растут себе прямо как сорняки, какие хочешь. Погода, правда, бывает не очень, зато там везде чисто и безопасно; есть и казино, и все, что душе угодно, так что можно и отдохнуть: киностудия все оплатит.

– Значит, по счетам платит студия.

– А ты думал. Ничто не должно отвлекать его от творчества и становиться на пути его воображения.

– А может, мое имя покажут в титрах его фильма?

Эпплбаум захохотал.

– А что, закинуть удочку можно – ассистент продюсера, к примеру… Если ты, конечно, согласен взяться за это дело. Если нет, то я пойду по списку, и мы оба останемся в убытке, и ты и я. Знаешь, кто там следующий? – И он назвал мне имена двух психологов из экспертной комиссии. Посредственности. – И тот и другой, скорее всего, напортачат, в том смысле, что обе стороны останутся недовольны, каждая наймет собственного консультанта, и дело затянется на целую вечность. Как, по-твоему, это отразится на детях, а, Алекс?

– Дай мне пару дней, Марв.

– Что ж, справедливо. Ты же знаешь, мы, мудрые люди, всегда за справедливость.

* * *

Нэнси Маэстро спрашивала меня, не пронюхали ли про убийство Конни журналисты, и я сказал «нет». Но оказалось, что эта история уже вовсю обсуждается в кулуарах самой системы правосудия.

Я вошел на сайт суда по семейным делам, набрал «Эпплбаум» и оказался на странице Марва, где красовалось его большое фото, на котором он похож на доброго дядюшку, и снимки его сотрудников, поменьше. Его личными помощниками значились Мэри Джонсон, администратор, Лайонел Уоттлсбург, бейлиф – оба ветераны судебной системы и мои давние знакомые – и еще одна молоденькая женщина, темноволосая и узколицая, по имени Киара Фаллоуз, клерк. Набрав административный номер, я услышал голос Уоттлсбурга:

– Здорово, док. Так как, берешься с нами за дело сам-знаешь-кого? Может, получишь Оскара как лучший ассистирующий мозгоправ.

– Почему бы и нет, Лайонел?

Он присвистнул.

– Это будет круто.

– Киары Фаллоуз рядом нет? – спросил я.