Убийца

– Да! Разгадайте вот человеческую натуру подобных Макарок-душегубов! Поднимает руку, чтобы зверски умертвить неповинную девушку и в то же время бережно хранит сувениры!

– Однако, что же будем делать с дверьми погреба в подземелье? – спросил следователь.

– Необходимо открыть его.

– Ваше превосходительство, – обратился к Густерину Иванов, – позвольте мне пролезть в отверстие подземелья с наружным выходом. Я возьму конец веревки и, если мне станет худо, дерну ее, тогда вы вытащите меня за другой конец. Раскопки будут очень продолжительны.

– Если вы настаиваете… Я не вправе дать вам такое поручение, но если ваша добрая воля…

– Нужно спросить заключение доктора, – сказал следователь.

– Я совершенно здоров.

– Ну, если здоровы и непременно желаете – с богом!

Иванов почти обрадовался и через минуту был в подземелье. Он завязал веревку себе на пояс и передал другой конец Ягодкину.

– Вы не откажетесь?

– Еще бы! Можете быть покойны. Если веревка окажется короткой, мы привяжем другой конец. Одно только! Если почувствуете духоту, немедленно давайте сигнал, иначе мы не успеем вас вытянуть и вы задохнетесь.

– Хорошо. Я думаю лезть ногами вперед, чтобы легче было повернуться в случае надобности.

– Да. Это правильный расчет; пожалуй, ногами вам легче будет устранять препятствия в дороге.

Ягодкин спустился тоже в подземелье и еще раз осмотрел отверстие; диаметр дыры был не более аршина. Никаких других отверстий, кроме запертой двери, не было.

– Сомнения нет, что Макарка ушел сюда. Одно только – не завалил ли он выхода?

– Но вы чувствуете приток воздуха, значит, выход свободен.

– Пока…

– А вы полагаете, что он сидит у выхода и ждет чего-то? Наверняка его уж и след простыл.

– Во всяком случае, как только почувствуете дурноту, давайте сигнал.

Ягодкин помог Иванову влезть в отверстие. Через минуту тот исчез во мгле.

34 Обвинительный акт

Жители Саратова устроили целую манифестацию в честь арестованной Коркиной. Никто не хотел верить, что ангельски кроткая и добрая Елена Никитишна могла убить мужа или вообще содействовать убийству. Среди старожилов города распространилось мнение, будто члены суда и следователи напрасно обвиняют неповинную и томят в темнице жертву судебной ошибки. Откуда взялось это мнение, кто пустил его в обращение – неизвестно, но жители твердо были убеждены, что только судейская волокита томит в тюрьме безвинную Коркину-Смулеву. В один прекрасный день смотритель тюрьмы получил громадный букет из живых цветов и адрес на имя заключенной Коркиной. В адресе друзья и почитатели Елены Никитишны выражали ей чувство своего соболезнования и ободряли ее уверениями, что рано или поздно правда восторжествует. В то же время депутация из несколько лиц явилась к председателю суда с просьбой выпустить Коркину-Смулеву.

– Господа, – ответил им председатель, – ваша просьба не только противозаконна, но и нелепа! С такими просьбами вы не имеете права обращаться к суду.

– Но мы готовы отдать наши головы за ее невинность! Клянемся, что она томится без всякой вины.

– Вы не знаете дела и не имеете права вмешиваться в распоряжения правосудия! Я прошу вас оставить мой кабинет, но если вы повторите еще что-либо подобное, то я распоряжусь о привлечении вас к суду.

Импровизированные депутаты вышли от председателя понурив головы.

Коркина, получив адрес с букетом, была тронута таким сочувствием и в то же время сильно удручена.

– За что мне такая честь? Разве они не знают, какое страшное злодеяние лежит на моей совести?! Нет, нет, я не вправе принять эти знаки уважения; они заблуждаются, они не знают истины.

Коркина пригласила смотрителя и возвратила ему подношение.

– Верните, пожалуйста, им обратно; они не знают, что творят!

– Я не знаю, кому вернуть; посыльный принес и ушел.

– В таком случае, отправьте цветы на могилу моего мужа.

– Это можно, но почему же вы не хотите оставить их у себя?

– Не могу. Моя совесть не позволяет мне этого! Подумайте, я – убийца и буду принимать букеты!! После этого где же справедливость?! Тогда и Макарке-душегубу нужно поднести лавровый венок! О! Как вы гуманно обращаетесь со мной, как незаслуженно вы снисходительны к преступникам.

Смотритель ушел, а Елена Никитишна упала на колени и долго молилась. Неожиданное подношение растравило ее наболевшие раны и причинило ей новые душевные муки. Она ясно видела всю глубину своего падения, всю грязь своего гнусного преступления и наряду с этим доброе отношение к ней сограждан, на которое она не имеет никакого права. Она потеряла мужа, семью, покой, молодость, потеряла церковное утешение, общение с небом, но… теперь оказывается, что она потеряла еще любовь и уважение сограждан, потеряла право на общение с ними!

И еще новые нравственные пытки пришлось переживать Елене Никитишне… Она урод в семье саратовцев, она опозорила их честное имя, а они, вместо проклятий, шлют ей цветы, подносят адрес! Да ведь они не знают!! А узнают, проклянут! Господи, хоть бы скорее, скорее! Долго ли еще все это будет продолжаться!