Убийца

– Вот видите! Ну, как же я вас выпущу? Дай вам денег, – вы все равно сейчас их в кабак снесете! Господи, вот наказание – народ! Молодые, здоровые, и ничего с вами не сделаешь!

Густерин позвонил.

– Попросите господина Ягодкина.

Через минуту вошел помощник Густерина.

– Что мы с ними будем делать?

– Вышлем этапом на родину.

– Который раз?

– Илья сорок восьмой раз, а эти двое еще больше.

– Каждый этап с одеждой обходится больше тридцати рублей! Чего они стоят казне?!

Ягодкин удивленно посмотрел на Густерина.

«Что с ним? – подумал он. – Расфилософствовался, точно в первый раз эту процедуру проделывает; каждый год тысяч пятнадцать высылаем!»

– И себя, да и их жаль, – проговорил Густерин задумчиво. – Погибшие безвозвратно! Ума не приложу! И сколько раз доказывали необходимость рабочих домов, колоний, поселений – и все ничего не создается! А десятки тысяч рублей переводятся на праздную высылку. Возьмите их к себе, – раздраженно произнес Густерин Ягодкину, указывая на бродяжек. – Делайте, что хотите!

Бродяжки не смели возражать и тихо поплелись за Ягодкиным.

– Карета для душегуба готова, – доложил вошедший Петров. – Прикажете отправить его?

Густерин как бы очнулся из неприятного забытья.

– Подана? Постойте, я сам посмотрю!

Он вышел во двор. Душегуб стоял около самой кареты, с тремя полицейскими. На лице злодея играла та же отвратительная улыбка.

– Сажайте, – приказал Густерин.

Макарка вошел в карету; за ним вскочили два агента, жандарм и Петров.

– Так! Ну, теперь не уйдет!

– Ой, смотрите, не рано ли хвалитесь! – прошептал Макарка.

Карета тронулась. Густерин проводил ее взглядом и тихо пошел в кабинет. Он чувствовал усталость. Утомила его эта постоянная тревога за Макарку. С той минуты, как злодей скрылся в своей квартире, Густерин не имел покоя ни днем, ни ночью. А теперь, когда тот в его руках, он тревожится за целость душегуба.

– Не придумаешь ведь, что он может выкинуть!

Густерин приказал подать одеваться и заложить коляску. Он решил проехаться по островам и оттуда обедать к Елисееву. Нужно немного развлечься, дать отдохнуть нервам.

Все готово. Экипаж у подъезда. Густерин, довольный собой и предстоящей прогулкой, застегивал перчатку и отдавал последние приказания швейцару, как вдруг к подъезду вскачь подъехал на извозчике Петров. Один вид его говорил, что произошло нечто неожиданное, экстраординарное. У Густерина даже сердце замерло.

– Макарка бежал? – закричал он, не давая Петрову произнести ни слова.

– Имею честь доложить вашему превосходительству…

– Да говорите же убежал или нет? – топнул ногой Густерин.

– Никак нет. Позвольте доложить…

– Ну, теперь докладывайте. Уф, отлегло!

– Подлец Макарка в то время, как стоял здесь на дворе около кареты, успел отвинтить гайку колеса. Едва мы проехали сажен двести, как колесо отвалилось, карета упала на бок. Раньше, чем поняли, в чем дело, Макарка был уже на улице и скрылся в воротах дома. Мы все бросились за ним. Он успел вскочить на каретный сарай и отчаянным прыжком очутился на другом дворе. Еще момент, и он скрылся бы из нашего вида, но жандарм выстрелил, и Макарка, обливаясь кровью, упал. Тут его схватили.

– Рана тяжелая?

– Врач еще не осматривал. Я поехал доложить вам.

– Благодарю. Поедемте вместе.

– Не подстрели его жандарм, наверное, скрылся бы…

– Пожалуй. Одеть его в арестантскую одежду мы не имели права, а в своем туалете он ушел бы. Что за дерзкий злодей?! Днем, в центре города, пытался уйти от четырех конвойных!

– Скажите лучше – ушел!

– Как вы могли выпустить его из кареты?

– Он ударил в висок агента, так что тот кубарем выкатился, а он через него.

– Негодяй! Агент оправился?

– Да, через несколько минут пришел в себя.

Они подъехали к дому, куда вбежал Макарка. У ворот стояла густая толпа. Все знали уже о происшедшем.

– Где он? – спросил Густерин.

– Сейчас отправили в Обуховскую больницу. Рана очень серьезна; пуля засела в позвоночнике.

– Почему в Обуховскую? Там он может уйти! Немедленно нарядите шесть агентов, не отходите от постели, – горячился Густерин, – этот арестант и с пулей в груди уйдет!

– Поедете в Обуховскую?

– Разумеется! Скорее пошлите туда агентов, дайте знать следователю.

– Вероятно, следователя известили.

– Карету, скорее карету, едемте!

И Густерин, забыв скачки, обед, отдых, помчался в Обуховскую больницу.

Одновременно с ним подъехал следователь.

– Арестант тут? – спросил Густерин дежурного врача.

– Здесь.

– Раненый?

– Да.

– Где он лежит?

– В шестой палате. Он очень опасен. Сейчас будет консилиум.

– Славу богу, – произнес облегченно Густерин, – не ушел! Теперь придется самому дежурить до выздоровления, а то опять упустят!

– Мало надежды на выздоровление, – произнес дежурный врач.

– Вы не знаете этой чудовищной натуры! Он выживет! Это не простой смертный!

– Едва ли. А впрочем…

– Можно пройти к нему?

– Вам, разумеется, можно. Пожалуйте, я проведу.

46 В Москве