Убийца

Сговориться удалось с косоглазым дувинцем, который, между прочим, возвращался домой, чтобы подзаработать во время королевского бракосочетания. Торговец вез несколько тюков дорогой материи расцветок королевских домов Фернимара и Дувина и надеялся продать все столичным чиновникам.

Вайолетта все это время не отставала от меня ни на шаг, и перипетии грядущей свадьбы, о которой нам поведал благодетель, девушку крайне заинтересовали. А вот графу затронутая тема определенно не понравилась, посему Шу заскучал и поотстал, угрюмо рассматривая холку своего коня. И вообще, как я заметил, за время путешествия Сигон заметно сдулся и больше не пытался изображать пуп земли в нужное, а чаще в ненужное время. Пожалуй, выходка с саблей оказалась единственной за сегодняшний день.

– Я-то поболе живу в Короне, – распинался торговец, лениво пихая ногой в спину помощника, правящего повозкой. – И мне эти праздники до коровьего зада. Тем более час такой – сплошные негаразды. Из Шара вон люди кажут, местные в Дувин тикают. От войны спасаются.

– Будет война? – живо поинтересовалась Вайолетта.

– Знамо дело! – с видом пророка протянул косоглазый и решительно махнул татуированной рукой. Наколка, как мне показалось, изображала сплющенную коровью башку. – Шпигунов вон гуннских, шо тараканов, чуть не толпами шастают! А шарский-то король – сопля зеленая, все советников слушает. А те через одного – запроданцы. Вон какие указы последние подписал: и военная поддержка, и торговые скидки – все к одному.

– Папа ничего такого даже не упоминал, – встревоженно заметила принцесса, когда мы покинули знатока политических реалий. – Ни о войне, ни о каких-то соглашениях.

– А о чем он с тобой вообще говорит? – Мне даже интересно стало. – Уж больно о нем слава идет, как о…

– Да я знаю! – Вайолетта досадливо вздохнула. – Но это неправда. Уж поверьте, за маской мота и развратника скрывается очень жесткий и умный политик. Все его поведение – хорошая маскировка. И вообще, – лицо девушки отразило задумчивость, – я поняла, кого вы мне напоминаете: отца. Такое же постоянно бесстрастное выражение лица, скрывающее напряженную работу острого ума.

Меня сравнили с королем, надо же! Хотя к чему лукавить – было дело, и меня посещала мысль: а каким бы я стал королем? В отличие от солдат и ремесленников, рядивших себя в королевскую мантию, или пьяниц, считавших себя едва ли не посланцами Троицы, я хорошо представлял, какие проблемы и вопросы стоят перед истинным правителем государства. А еще понимал, насколько эти проблемы значительнее, нежели необходимость набить собственный желудок да прокормить ораву спиногрызов, которых сам же и наплодил.

– Это похвала? – уточнил я, подгоняя Уркагана. – Ну, в смысле, когда простого убийцу вдруг сравнивают с правителем Фернимара?

– Вы не простой убийца. – Вайолетта усмехнулась и погрозила мне пальцем. – И даже не пытайтесь возражать.

– То есть, думаешь, я не занимаюсь этим ремеслом? Или тебе известно так много моих коллег? Готов поклясться, что до нашей встречи ты не знала не только о тонкостях работы убийцы, но и о их существовании вообще.

Граф заметно сократил разделявшее нас расстояние, причем постарался сделать это как можно незаметнее. Кроме того, за ближайшей повозкой мелькнул знакомый рысак с белой отметиной на ухе. Похоже, любопытствующего стрелка тоже заинтересовал наш разговор. Следовало или умолкнуть, или говорить тише. Пока ограничимся вторым. На всякий случай я положил одну руку рядом с ножом.

– Да-да. – Вайолетта покивала и поправила прядь волос, выбившуюся из-под капюшона. Потом с недоумением уставилась на грязную ткань плаща. – Готова признать: многие вещи, о которых я узнала за эти дни, поразили и даже потрясли меня. Но я же не полная дура и способна отличить вас от, например, него. – Девица указала на косоглазого дувинца, и тот тупо уставился на нее. – Взять, скажем, манеру речи, которая у вас за последнее время кардинально изменилась (тут я чертыхнулся; вот так всегда: стоит угодить в другое окружение и тотчас начинаешь под него подстраиваться. Как странные ящерки, про которых в детстве рассказывал учитель естествознания). И повторюсь, уровень ваших знаний выше, чем у всех моих знакомых дворян.

– Это скорее говорит об их тупости, чем о переизбытке моего ума, – не удержался я. Но мое ядовитое замечание вызвало тень улыбки на бледной физиономии принцессы. – Прошу прощения за наглость.

Вайолетта хотела было что-то сказать, но ее прервали. Чей-то мощный глас пронесся над караваном, приказывая замедлить ход и остановиться. Как выяснилось, вопил уже знакомый нам лейтенант. Когда ход повозок уменьшился до скорости улитки, возмущенные купцы принялись вовсю роптать, указывая, что светило еще находится слишком высоко для полноценного привала. Ухмыляющийся офицер добродушно пояснил – дескать, недовольные могут продолжать путь. Но сами, без охраны.

– Побудьте здесь, – сказал я и махнул Шу: – Граф, она в полном твоем распоряжении.

– А ты куда?