Убийца Бога

– В соответствии с этим рассказом, в раю было два дерева, заслуживающих упоминания. Древо Познания добра и зла и Древо Жизни. Древо Познания олицетворяет всеведение. А Древо Жизни – бессмертие. Многие ученые считают, что в действительности это два аспекта одного Древа. Человечеству было позволено стремиться к прогрессу и добиваться его, но запрещено делать шаг в одно яблоко к всеведению и бессмертию. Вы тянетесь к тому же яблоку, которое съела Ева.

Кира невольно заинтересовалась. Она никогда не рассматривала эту историю под таким углом.

– Я не верю в точность Библии, – признался ван Хаттен. – Но определенно верю, что все попытки достичь бессмертия или божественности, сделанные Адамом с Евой, или «Икаром», ошибочны и обречены на неудачу.

Он поправил очки.

– Собственно, история Адама и Евы никак не связана с моими окончательными рассуждениями. Она просто меня восхищает.

– Это интересно. Однако вы так и не сказали ничего в оправдание своим нынешним действиям, – заметила Кира.

– Согласен. Но я не закончил. Помимо тревог, связанных с вашим видением бессмертия и социопатическими последствиями вашей терапии, у вашего суперусиленного альтер эго было и другое видение, еще тревожнее. Что вся жизнь должна объединиться в разум, охватывающий Вселенную. Аналогично триллионам одноклеточных организмов, которые отдают свою независимость и личность и сливаются в человека. Чтобы образовать существо, намного большее, чем они сами. Я прав?

– По сути – да.

– Вы помните боргов из «Звездного пути»?

Кира нахмурилась. В ее детстве на экраны вышли семь сезонов «Нового поколения», и она смотрела все серии без исключений. Борг, сокращение от киборга, был огромным сообществом полуорганических, полумашинных существ. В своем развитии они значительно опередили человечество этой вымышленной будущей эпохи и посвятили себя безжалостному поглощению любой разумной жизни во Вселенной. Их самой знаменитой фразой было «Сопротивление бесполезно».

Кира с отвращением поджала губы. Ее видение бессмертия, в котором люди почти целиком станут машинами, – хотя и с нейронными цепями, в точности повторяющими человеческий мозг, – в сочетании с видением коллективного разума действительно можно было истолковать как Борг.

– Судя по выражению вашего лица, вы видите, к чему я веду, – заметил ван Хаттен.

– Да. И я согласна, что борги ужасны. Сама идея отказа от личности кажется беспредельно отвратительной. Но, возможно, существует способ стать частью сообщества, но сохранить при этом индивидуальность. Кроме того, боргов сознательно изобразили в черном цвете. Они были главными злодеями сериала.

Она покачала головой.

– Мое видение было совершенно иным. В отличие от боргов, я никогда не стану кого-то принуждать. Каждая личность будет вправе достичь собственных представлений о счастье и завершенности. Никого не будут заставлять.

– Правда? – иронично переспросил ван Хаттен. – Вы никогда не думали, что будете принуждать людей пройти усиление? Как вы поступили со мной?

Кира насупилась. Другого ответа ван Хаттену не требовалось.

– А если вы решите, – развивал успех физик, – что стать частью коллективного разума – на пути к божественности – самый лучший исход для каждого разумного существа? Помните, это как с пенициллином и умирающим дикарем. Подумайте об отдельных одноклеточных организмах. Хотели бы они объединиться и сформировать человека? Возможно, нет. Возможно, они станут цепляться за свою индивидуальность. Но став человеком, они поймут, верно? И вы вправе заставить их понять, так?

Кира чувствовала, как вздрагивает, будто его слова и идеи были ударами.

– Вы блестящий полемист и высказали несколько хороших идей. Возможно, разница между нами в том, что вы верите в Бога, но не верите в человечество. Не верите в то, к чему стремится «Икар». Я, возможно, не верю в Бога, но у меня есть вера. Вера, что мы сможем достичь той точки, в которой отыщем правильный путь. И каким бы он ни был – даже если будет противоречить моему видению, – в свое время он станет очевидным.

На этот раз задумался ван Хаттен.

– Возможно, вы правы, – признал он. – Но тут я полагаюсь на свою интуицию.

Он вздохнул.

– Но давайте предположим, что мы отбрасываем мои опасения. Давайте допустим, что вы правы. А теперь представьте, что случится, если завтра вы выйдете из тени. Вы объявляете о всех своих делах, о всех стремлениях. Кто-то сочтет это мечтой. Верующие увидят в попытках стать Богом или узурпировать Его место наивысшую степень кощунства. Другие сочтут это кощунством иного рода – светским кощунством. Вмешательством в человеческий разум. Искажением того, что делает нас людьми. А еще вспомните: люди хотят, чтобы дети были похожи на родителей. Если отец обрезан, он хочет того же и для своего сына, даже если эта операция связана с религиозными или медицинскими проблемами.

Он сделал паузу, давая Кире время обдумать сказанное, затем продолжил: