У меня изо рта побежала кровь, как и из глаз. Я выпустил из тела свои последние заряды ауры и сделал толчок. Мои пальцы коснулись ключа, и я вырвал эту победу из лап Единого. Я видел, как в его глазу исчезла последняя надежда… но это был ещё не конец.
Мы с Единым выбрались из потока «Пространства», встав друг от друга на расстояние двадцати метров.
Моё тело пронзила жуткая боль. Ладонь прилипла к поверхности шара, и меня словно начали пожирать заживо, и в то же время, в меня вливали силу. Такое чувство, что сила циркулирует из шара, в моё тело, а потом обратно, как вечный двигатель.
Я закричал от боли и из моего тела вырвался белый свет, осветив всю вселенную «Вершителей».
Не могу… я не могу контролировать эту силу!!!
Единый слегка прикрыл ладонью единственный глаз. Его тело умирает… но на лице воссияла победоносная улыбка.
Он уставился на Алестера, наблюдая, как тело парня начало расщеплять на атомы… сила «ключа» не поддаётся ему.
— Ты проиграл, щенок!!! — засмеялся Единый, — Ты полукровка, и поэтому, «ключ» не может отторгнуть, как и принять твою силу. Ты не полноценен! Шести Стигм не хватит, что бы контролировать такой поток! ТЫ ПРОИГРАЛ!!!
Как Алестер исчезнет, ключ соберётся полностью… и проход будет открыт. Даже на последних секундах жизни, Единый добьётся своего! Он пройдет в покои Прародителя, и убьёт его!!!
— Говоришь, Шести Стигм не хватит⁈
Из планеты «Вершителей» вырвались четыре белоснежных линий. Одна из них устремилась выше всех, и первой достигла Алестера, вонзившись в его потоки белого света.
Это оказалась беловолосая девчонка с золотыми глазами и с мерзкой улыбкой, словно у зверя.
— Если нужны Стигмы, забирай!!!
Она положила ладонь на плечо Алестера, и по её телу разбежались белые вены. Четыре Стигмы зажглись так, словно они сейчас разорвут ей глазные яблоки.
— И мои бери!!!
Появился блондин, и положил ладонь на свободнее плечо Алестера, и с ним произошло тоже-самое, что и с девчонкой.
— Я помогу!
За плечо блондина ухватился чёрный дракон.
— И я! — прорвалась сквозь белый заслон Полубогиня, — Если нужно, забирай даже мою жизнь! — ухватилась она за плечо беловолосой девы со страшной улыбкой.
Как отряд соединил свой поток силы в единое целое, по всей вселенной прошлась дуга белой ауры. Глаза друзей Алестера залило белым светом, а у самого Ламберта… в каждом глазу начали танцевать двадцать две Стигмы.
От отряда исходит золотое свечение, завораживая взгляд каждого, кто на них посмотрит. Их сила, была чем–то первозданным… чем–то запретным и не досягаемым.
Из левого глаза Единого покатилась алая слеза. Он не мог принять того факта, что его превзошли… что его сила, теперь на ступень ниже.
— ДА БЫТЬ ЭТОГО НЕ МОЖЕТ!!! — махнул он рукой , — ЧТО БЫ МЕНЯ, ЕДИНОГО, ДА КАКИЕ–ТО ЛЮДИ ОДОЛЕЛИ?!!! ЭТО ПРОСТО НЕ ВОЗМОЖНО!!! ДА КТО ВЫ ТАКИЕ, ЧТО БЫ СМОТРЕТЬ НА МЕНЯ СВЫСОКА?!!!
Друзья Алестера синхронно вытянули перед собой руку, устремив ладонь в сторону Единого. Ламберт сжал в единственной руке золотой шар.
В Единого ударила непостижимая для его разума сила. Он утонул в белом свете, и его тело начало обращаться в прах.
— ЗАТКНИСЬ!!! — взревел Единый, — Ты был слаб, Баркот!!! Я и есть твоя истинная личность!!! Я и есть — ты!!! Если бы не я, мы бы умерли!!!'
Тело Единого покрылось трещинами. Он начал разваливаться на куски и обращаться в пыль…
— НЕ–Е–Е–Е–ЕТ!!!
Тьма… такая не приглядная и пугающая… но и в тоже время, такая родная.
Баркот открыл глаза, не поверив, что ему вернулось его реальное тело… до тех жутких событий, когда его изуродовали Абсолюты. Он снова стал коренастым мужчиной, белые волосы и алые глаза с белыми вертикальными зрачками. На его теле такая родная, но уже чужая, белая туника… та самая, когда он обучался в школе на планете Абсолютов касты «Судьба».
— Баркот…
Мужчина поднял взгляд, наконец–то осознав, где он оказался. Это было некое перепутье, состоящее из чёрного и белоснежного мира.
Баркот стоял на стороне тьмы… но там, где царствует свет, стоит Мариат, а за её спиной собрались все Абсолюты, и даже разумные Тёмные. Они все ждали, когда же Баркот воссоединиться с ними.
На чёрной стороне этого загадочного мира, царствовало безумие — некие тени, что утеряли рассудок и не желали идти на свет.