Убийца чародеев (СИ)

Когда церковник совсем близко, упираюсь спиной в стену и встаю на дрожащих ногах. Неожиданно ловлю отражение Джереми в почти зеркальном металле клинка – по его подбородку стекают черные сопли плоти, разъеденной Бездны.

Свистопляска немного стихает, но неровный, неряшливый удар попадает в плечо. Кончик меча скользит по стену и почти в самом конце врезается в мышцы трапеции, и скользит ниже, отслаивая кожу.

Воин что-то с ненавистью говорит, но вместо слов из рта вылетает кровь и гниль, влажными комками оседая но моем лице. Энергии совсем немного, но черный огонь ползет по латам, вклиниваясь в щели, проползая между звеньями кольчуги и плотной рубахой.

Джереми наваливается, то ли намеренно, то ли падая без сил, но меч продвигается глубже, пока не упирается в головку плеча и не срывается вниз, распарывая руку.

Церковник все же падает. На его спине зеленоватое пятно, захватившее доспех, и темная сукровица, льющаяся из раны. Искрящая зеленая кутерьма захватывает мою руку, а бегущие вниз струйки крови втягивается назад, словно в обратной сьемке. Мышцы сходятся, а кожа зарастает, остается лишь аккуратный рубец, идущий от запястью к плечу.

В голове шумит еще больше. Похоже, что тело отказывается принимать все фортели с магическим исцелением, клюя мозг импульсами фантомной боли. Или все дело в мече церковника?

- Очнись! – пощечина от Марии почти прокручивает мою голову, сопровождаясь хрустом шейных позвонков.  – Ой! Что я наделала!

Тепло от исцеления окутывает шею, и я с проклятьями возвращаю голову в исходное положение. Как ни странно, подобная встряска прояснила туман в башке.

- Ты мне едва шею не свернула, - я чешу основание головы и улыбаюсь женщине. – Но за помощь спасибо.

- Общее построение. Кругом, - слышится измученный голос Виктора.

От прежней горделивой осанки не осталось следа, плечи опущены, а голова болтается, словно тряпичная. Все быстро строятся, возникает лишь заминка с персоналом, но их пристраивают в центр круга, где безопаснее всего. Машу рукой ожидающей меня Диане, и девушка скрывается за спинами клана Устьиных. Я уж как-нибудь сам. Все равно ведь не имею понятия, как идти в построении.

- Ты обмотай руку, а то прям мурашки бегут, - Мария скинула халат и передала мне.

Не так уж все и плохо. Хотя нет – черные, бугрящиеся вены расползлись по мертвенно-серой коже, а длинным, скрюченным когтям мог позавидовать любой хищник. Гладкие, блестящие орудия убийства, словно обсидиановые клинки.

- Идем, - женщина помогла мне подняться.

Мы присоединились к ожидающему Барону. Толстяк ничего не сказал, но взгляд скользнувший по руке, был остаточно красноречив. Нужно бежать. Чем раньше, тем лучше.

Круговое построение было очень медленным, но обеспечивало защиту со всех сторон. Мы последними вышли на улицу. Черное небо пересекала трещина, источающая свет, что терялся во мраке прорыва, не освещая даже миллиметра земли. В темноте скользили порождения. Я их достаточно хорошо видел – изломанные, нежизнеспособные фигуры, лишь небольшое количество могло сносно двигаться, чтобы покинуть материнскую колыбель Бездны.

Порождение выпрыгнуло с левой стороны, где его встретил каменный град. Толстое, бочкообразное туловище покоилось на шести хлипких ножках, делая существо крайне неловким. Неожиданно его передняя часть раскрылась, словно капюшон кобры, и существо попёрло на студентов, не обращая вынимания на шквальный огонь заклинаний.

Вмешался Барон. Щупальца захлестнули ноги твари и потянули в разные стороны, роняя тварь на живот. Порождение загудело и заскребло тонкими конечностями по земле, но щупальца Барона крепко удерживали монстра. Жар огненных шаров, порывы холодного ветра от бури ледяных копий, дрожь от попадания каменных шаров все смешалось в разноцветный каскад, не наносящий твари существенного вреда.

Щупальца лопнули, источенный соприкосновением с Бездной, и порождение встало на ноги и застыло, будто оглушенное. Это уже но мое дело. Я вполне сносно могу ориентироваться в прорыве, значит смогу миновать отряд помощи или порождений. Время уходить.

Свечение на небе нарастало, пока в сидящей трещине не показался огромный шар, словно отлитый из кипящей ртути.

Невозможно вдохнуть. Я упал на колени, закрыв глаза, обожжённые жаром. Огненная пытка длилась не больше секунды, но ощущение от испепеляющего пламени будто засело в подкорке. Дышать еще больно. Все внутри болит и пульсирует, словно ненароком хлебнул полный рот кипятка.

Я открыл глаза. Даже веками двигать больно. Где Мария?

Женщина мечется в кутерьме из людей и заклинаний, развернувшейся впереди. Порождение вломилось в строй, нарушенный внезапным огненным ударом. Черный бочонок туловища навис над учеником, беспомощно расставившем руки, словно силясь словить тушу чудовище. Разом подняв ножки на левой стороне, порождение бухнулось на несчастного.