Убийца где-то рядом... Смерть в белом галстуке

В школе Финдлейтера Джордж держался в тени. Он был, как сказал Дэвид, немного простоват, и время от времени его можно было видеть около школы, расхаживающего с покорно-неодобрительным видом, или в подвале старого здания школы с ведром угля; а если шел снег и требовалось почистить ступеньки у парадного входа, то Джордж занимался также и этим с помощью метлы и лопаты, неаккуратно и не особенно стараясь. Если ему дружелюбно говорили «доброе утро», то он ворчливо отвечал. Его подлинным царством была бойлерная, где он чувствовал себя полным хозяином среди шлака и золы, бережно ухаживая за нелепым старым бойлером, старательнее даже, чем судовой механик следит за своими котлами. За годы работы в его кожу въелись пыль и зола… у него были седые волосы и усы, а белый комбинезон испачкан пеплом.

Он стоял, слегка сутулясь, при этом его длинные руки слегка покачивались, и сердито смотрел на Кристину, стоявшую внизу, в другом конце комнаты. Мгновение они глядели друг на друга, не говоря ни слова, а затем Кристина, сунув сетку и булавку себе в карман, выбралась из хаоса костюмов.

— Простите, если я вас напугала, Джордж. — (Ей хотелось бы назвать его «мистер», но она не знала его фамилии.) — Я смотрела костюмы на тот случай, если они потребуются для спектакля.

— А, м-м. Сначала я немного испугался. Я не привык никого здесь видеть. За исключением Туэчера.

К удивлению Кристины, Джордж казался вполне радушным. Действительно, это была нелепая мысль, что он не любит ни с кем разговаривать. Кроме Туэчера? Есть ли у него дом и семья? Или школа Финдлейтера, а точнее, бойлерная — все, что у него есть в жизни? Сильно развитый у Кристины от природы интерес к тому, как живут люди (Эндрина называла это ужасным любопытством и обычно дразнила ее этим), побудил Кристину спросить:

— Вы часто приходите в костюмерную? Это ваши термос и судок для ленча?

Джордж, казалось, насторожился:

— А, да, это мои. Они никому не мешают, не так ли?

— О, нет, совсем нет. Я просто хотела узнать.

— A-а. Мне просто нравится здесь кушать. Вдали от дыма и тлеющих углей. Знаете, мне не хотелось бы иметь язву желудка.

Кристина немного растерялась.

— Понимаете, это факт, что курение табака вызывает язву желудка. Отсюда следует, что дым от тлеющих в печи углей вызывает, вероятно, то же самое. Поэтому я предпочитаю кушать здесь.

— Очень благоразумно.

— Так что я прихожу сюда. Я редко кому мешаю. И у Туэчера мало оснований, чтобы так говорить, но он на этом настаивает. — Джордж подошел к Кристине и сказал низким голосом: — Понимаете, я служу здесь дольше Туэчера. И по праву-то я должен быть швейцаром. Но они знали, что не найдут еще кого-нибудь для работы в бойлерной, поэтому меня и оставили на этой должности.

— И вы справляетесь с этим делом очень хорошо. В школе всегда тепло.

— Я и Туэчер проводим в школе большую часть времени. Иногда Туэчер совершает не очень хорошие поступки. Иногда он меня запирает.

Кристина почувствовала, как у нее участился пульс.

— Часто?

— Не очень часто, но иногда. В последний раз я просидел в школе все выходные.

Кристина попыталась, чтобы ее голос прозвучал безразлично.

— Давно это было?

— Нет, не так давно, не в прошлую пятницу, а в позапрошлую. Я пришел сюда около половины шестого, а дверь заперта, а мой термос и судки для ленча были внутри.

— Это очень плохо. Ну, я должна идти, Джордж.

— Да. Всего доброго. Возможно, что мы еще здесь встретимся в другой раз.

Как только Кристина поднялась наверх в пустую учительскую, она почувствовала, что от волнения у нее подкашиваются ноги. Несомненно, она получила то, что ей требовалось. Она была огорчена и опечалена тем, что обнаруженная ею улика безошибочно, как ей казалось, указывала на Туэчера. Но она никак не связана с Дэвидом, это было для нее очевидно, он не имеет никакого отношения к этому делу. И когда-нибудь при случае она ему просто скажет, какие чувства она испытывала, и почему она должна была его спросить, где он был в ту ночь, и, несомненно, они снова станут друзьями! И Эндрине она тоже скажет, что была не права, и директор тоже не имеет никакого отношения к этому делу, как она могла такое даже подумать?

Но прежде всего она немедленно поедет к сержанту Макею, передаст ему свою находку и расскажет о сообщении Джорджа. А после этого она выбросит все это дело из головы.

Таким образом, охваченная волнением, испытывая триумф и облегчение, она покинула школу и поехала в полицейский участок. Там она быстро все рассказала сержанту Макею, который, как всегда, выглядел непроницаемым. Он выслушал ее, не сводя глаз с сетки и заколки для волос, которые лежали на столе, и показался Кристине одновременно трогательным и мрачным. А когда она закончила, сержант сказал:

— Понимаю. Благодарю вас, мисс Грэхем. — Он положил сетку и заколку в конверт, а затем произнес, полностью изменив тон: — Вы собираетесь на Лэнг-Стрейк сегодня вечером? — Он глубоко вздохнул. — Я сам не катаюсь на коньках, но говорят — это прекрасный вид спорта. До свидания, мисс Грэхем.