Убийца королевы

И снова беспокойный танец её глаз, но лишь на короткий миг. Потом я увидел нечто совершенно другое — выражение, неожиданное для лица маленькой девочки: у неё был вид игрока, который собирается блефануть перед другим игроком. Она повернулась к Корешу и двум женщинам за троном.

— Учёные наставники, есть ли среди вас тот, кто учит играм в карты?

На сей раз ответила госпожа с каштановыми волосами:

— Ваше величество, мы — наставники королевского дома. Мы не играем с куклами, мы не читаем сказок и не развлекаемся картами.

— Вашему величеству следует подумать о своих уроках, — сказала светловолосая наставница.

Она была чуть младше остальных и, в отличие от своих коллег, говорила так, будто искренне заботилась о королеве.

— Ваши наставники дерзкие, — сказал я. — Удивляюсь, что вы не приказываете их высечь, ваше величество.

— Похоже, они и наполовину не такие дерзкие, как вы, мастер картёжник.

Я пожал плечами.

— Мертвецу не нужны хорошие манеры. Но, если ваше величество желает, я буду счастлив высечь любого вашего подданного, которого вы считаете заслуживающим порки. О, я даже мог бы порекомендовать, чтобы мы начали с этого моего друга, маршала Харрекса. Конечно, если вы не предпочитаете, чтобы я сперва высек ваших наставников, что тоже было бы неплохо.

— Убейте этого дурака! — закричал седовласый наставник Кореш маршалам за моей спиной.

— Ах, — сказала королева — мягкое и спокойное противопоставление гневу наставника, — вижу, вы не совсем понимаете наши обычаи, господин Келлен.

— Не понимаю, ваше величество. Неучёному изгою вроде меня сдаётся, что ваш наставник только что пытался перечить своей правительнице. В большинстве мест, где я бывал, это сочли бы изменой.

— Да, я понимаю ваше замешательство, — сказала королева. — Вы не знаете, что королевские наставники не подлежат никакому наказанию со стороны нашей императорской персоны.

Я посмотрел на неё, чтобы убедиться — она не шутит. Моя бывшая наставница-аргоси, Фериус Перфекс, раньше говорила мне о чём-то подобном, обучая обычаям мира, но я всегда считал: это просто разновидность дароменской брехни о справедливости и хорошем правлении, маскирующая тот факт, что правители обычно делают всё, что захотят.

— Вижу, вы относитесь к моим словам с недоверием, господин Келлен. Но уверяю вас, это правда. В конце концов, разве могут королевские наставники дать образование юному монарху, если им приходится бояться наказания за то, что они назначили уроки или осудили плохо сделанное задание?

— Итак, троица там, позади вас, стоит превыше закона?

Королева покачала головой.

— Нет, ни один гражданин не стоит превыше закона. По правилам наставник может быть уволен, как только мне исполнится тринадцать, или если за его увольнение выскажется четыре пятых аристократов при моём дворе. В этот момент он теряет право на особую защиту.

Я посмотрел на трёх наставников позади королевы. Не похоже, чтобы их слишком беспокоила такая возможность.

— Простите, ваше величество, но мне трудно вообразить, чтобы четыре пятых любой группы людей смогли сойтись на том, что солнце светит.

Кореш шагнул вперёд, снова опустив руку на спинку трона — так, будто трон принадлежал ему.

— Это для того, чтобы позаботиться о должном образовании юного монарха, ты, высокомерный дурак из приграничья. Ты можешь вообразить народ, которым правит невежественное и недисциплинированное дитя?

— Я думал, её величеству больше двух тысяч лет.

Королева заговорила раньше остальных:

— Моя душа и вправду является душой первых дароменских королей и королев. Но мое тело и… некоторые это оспаривают… мой разум — всё ещё тело и разум маленькой девочки. Поэтому мне нужны наставники, и они должны иметь определённые… дискреционные полномочия.

Она быстро потёрла край своего рукава. На мгновение показалась маленькая часть её левой руки. Под розовым кружевом я увидел то, что смахивало на метку. На родинку.

— Мы все должны — как вы выразились? «Играть картами, которые нам выпали»?

Я небрежно кивнул, как будто ничего не заметил.

— Понимаю. И ценю время, которое ваше величество милостиво тратит на обдумывание моего дела, откладывая свои уроки. Могу я попросить лишь об одном — чтобы маршалы сняли с меня наручники перед тем, как меня обезглавить?

Она насмешливо улыбнулась.

— Похоже, вам не терпится расстаться с жизнью, господин Келлен. Я задерживаю вас, отвлекая от чего-то важного?

Двор снова рассмеялся, после чего послышалось нечто вроде всеобщего расстроенного вздоха. Наверное, то было рекордное время для одного из королевских допросов, и мы, в конце концов, не давали всем пообедать. Я собирался ответить, когда королева внезапно спросила:

— Вы сыграете со мной в карты, господин Келлен?

— Ваше величество… — предупредила наставница с каштановыми волосами.

— Умолкните, наставница Аррасия, — огрызнулась королева. — Я пока ещё королева Дарома?

Ответа не последовало.

— Я задала вопрос, наставница Аррасия, — я пока ещё королева этого народа?

Аррасия выжидала до последней возможности, прежде чем, наконец, ответить:

— Конечно. Никто не ставит под сомнение, что вы наша правительница.