Убийца королевы

– Два выхода. Тот, через который мы только что вошли, и окно. Окно не очень – падать высоко, а слезать вниз, если ты большой, тупой и неуклюжий, трудно.

– Спасибо. Я, скорее, имел в виду кровать.

Осмотреть комнату, которую для меня приготовили, было всё равно что выпить слишком быстро очень дорогую бутылку вина. В мраморных полах отражалась позолота листьев расписного потолка. Мебель была тщательно подобрана: дубовые стулья с искусной резьбой, диван удивительно женственной формы, стол с вырезанной на столешнице сценой битвы из Третьей берабесской войны (той, в которой дароменцы победили). Это была не столько большая комната, сколько маленький особняк.

– Думаю, наставники при королевском дворе не испытывают недостатка в прекрасных вещах, – сказал я вслух.

Какой-то предприимчивый слуга ухитрился даже найти множество карточных колод и элегантно разложить их в застеклённом ящике рядом с кроватью. Но роскошь и элегантность, как и вкус и запах дорогого вина, быстро выветриваются, и на смену им приходит одна мысль: «Не обманывай себя, думая, что это для тебя. Во всяком случае, надолго».

На меня навалилась усталость, и я добрёл до кровати. Не успела моя голова упасть на подушку, как Рейчис забрался на постель и спросил:

– В чём суть игры?

– Ты не мог бы слегка подвинуться? – спросил я. – От тебя не очень хорошо пахнет.

Он засопел.

– Кто бы говорил.

– Да. Ну, это же моя постель.

Рейчис искоса взглянул на меня.

– И надолго?

Я пожал плечами.

– Кто знает? Меня назначили королевским наставником, если ты знаешь, что это такое.

– В самом деле? Дароменским королевским наставником?

– Угу.

– Все права, привилегии, канцелярские принадлежности… Всё, что полагается?

Я приподнял голову и открыл глаза.

– Откуда ты знаешь про всё этакое?

– Слышал сквозь дверь, как два недоноска говорили об этом, ожидая тебя.

Он пару раз возбуждённо подпрыгнул.

– Проклятие, Келлен, во дворце ты практически неприкасаем! Пошли, что-нибудь украдём! Они вряд ли смогут нам помешать. Нет, подожди, давай… Да, давай убьём кого-нибудь, прямо средь бела дня!

Я уставился на белкокота и смотрел достаточно долго, чтобы увериться: он говорит абсолютно серьёзно.

– Ты и вправду становишься маленьким злым монстром, не так ли?

С тех пор как Рейчиса заразили Чёрной Тенью, я тщательно присматривал за каждой его новой особенно демонической наклонностью. Трудно отследить такое в животном, которое хочет убить практически любого, кто его раздражает… На тот случай, если вы не заметили, Рейчиса раздражают все.

Он изобразил белкокошачий эквивалент пожимания плечами.

– Это злой мир. Давай повеселимся, пока можем.

– Королева… Она намекнула, что сможет избавить меня от Чёрной Тени, Рейчис. Если, проклятие, я сделаю всё, что она хочет здесь сделать. Мы с тобой могли бы избавиться от Чёрной Тени раз и навсегда. Я мог бы…

Рейчис фыркнул.

– Что? Ты всё ещё думаешь, что твой папочка примет тебя с распростёртыми объятиями, если ты просто уберёшь метки со своего лица?

Я покачал головой.

– Нет, но мне хватит и того, что не придётся проводить каждый день жизни с большой чёрной мишенью на лице.

Рейчис подбежал к высокому, в полный рост, зеркалу рядом с одним из гардеробов и уставился на себя.

– Ну а мне нравится, как я с ней выгляжу. Свирепым. Смертоносным.

– Психопатическим? – предположил я.

– Пси-хо-па-ти-чес-ким, – медленно повторил Рейчис, и мне стало ясно – он понятия не имеет, что означает это слово. – Да, психопатическим. Круто!

Немногие люди знали истинную природу Чёрной Тени. Я слышал полдюжины теорий ещё до того, как нашёл Эбеновое Аббатство, и куда больше – за месяцы, прошедшие с тех пор, как я оставил аббатство в огне. Это проклятие демонов? Или просто иная форма магии, которой ещё никто не овладел? Никто не знал наверняка, но не было конца магам-ищейкам джен-теп, берабесским правоверным и множеству других добродетельных людей, готовых принести в ритуальную жертву любого, у кого есть такие метки. Я сделал всё, что мог, чтобы прикончить как можно больше этих добропорядочных граждан, но всегда найдутся другие, готовые попытаться убить меня во сне. Но какой-нибудь засранец вечно бойко объясняет мне, что есть и худшие проблемы, чем несколько извилистых чёрных отметин вокруг моего левого глаза, и что я должен перестать скулить. Этот зарсанец – Рейчис.

– Вот так эти голокожие и доят тебя, Келлен. Они рассказывают историю о заклинании или зелье, которое избавит тебя от Чёрной Тени, и ты бежишь, рискуя нашими жизнями и, что ещё хуже, расшвыривая впустую все наши деньги только для того, чтобы выяснить: тебя опять обманули.

Я не обратил внимания на его слова. Этот спор мы вели слишком много раз.

– Прекрасно, – прорычал он, – по крайней мере, давай исследуем дворец и посмотрим, что тут можно украсть.

– Не могу, – ответил я и надвинул шляпу на глаза. – Должен поспать. Вечером нас ожидает работа.

Белкокот как можно лучше изобразил вздох – это больше походило на сморкание.

– Отлично. Без сомнения, что-то лишь немного скучнее, чем сидеть взаперти в комнате, где нечего делать и некого съесть.