Убийца Магов: Проект "Маска"

Во-первых, это было закреплено исторически, во-вторых, суеверия гласили, что в любом другом случае ребенок мог быть отвергнут богами или идолами, тем самым не получив оболочку. Ну, и в-третьих, множество женщин являлись великими волшебницами, из-за чего общество порицало участие мужа в выборе имён, ибо они считались недостойными для этого.

— Каргадель, — сказал мама, ласково смотря на пушок, что покрывал голову её сына.

В свою же очередь душа, что была в младенце, поддалась телу и теперь мирно сосала грудь матери, впитывая в себя как можно больше сил с молоком. Ураган эмоций и вопросов утих, словно тропический дождь в экзотической стране.

Но как только малышу исполнилось два года, случилось страшное.

— ЭТО НЕ МОЙ СЫН! — орал отец, сорвавшись из-за своих навязчивых идей. — ШЛЮХА!

В течении этих двух лет он каждый день грыз себя за то, что его сын не получил оболочку. Как-никак он являлся хоть и низшим, но дворянином, который, по поверьям, носил кровь тех, кто получил благословление от самих богов, снизошедших до смертных.

Мама Каргаделя — Артель — сидела и плакала, закрыв уши, пытаясь не слышать такие слова от того, кого безумно любила.

Мальчик же сидел в своём деревянном стуле и беспокойно смотрел на отца и мать. Душ… Нет, Каргадель уже давно понял, что тут да как, и не хотел усугублять положение своим рёвом. И если в обычной ситуации это помогло бы, то сейчас всё могло дойти до рукоприкладства.

Отец быстро прошёлся к столу и начал что-то писать на пергаменте, который то и дело рвался в разных местах от давления на перо.

— И чтобы духу вашего в моём имении не было! — со злобой сказал он, показав бумагу Артель.

Увидев первые строчки, она начала реветь ещё сильнее, чем только удивила сына. Всхлипывая, она поднялась с колен, и, вяло подойдя к сыну, сказала сквозь улыбку:

— Не беспокойся, Кади, сейчас будет немного холодно, но ты не бойся. Это будет лишь на мгновение.

В следующий момент Кади опустился во тьму, тем самым развязав руки своей матери, которая сейчас была вне себя.

Последнее, что услышал Кади, оказался вскрик отца:

— Что ты делаешь?! А ну прекратила, иначе я тебя!..

Проснулся Каргадель на улице, где толпились зеваки, глядя на какой-то гигантский костёр. Но проморгав сонную пелену с глаз, он увидел, что это был пылающий двухэтажный дом на холме. Быстро соотнеся окружающий пейзаж и местоположение горящего дома, до него дошло.

— Дьом… — тихо произнёс Кади, глядя на пылающее сооружение.

Это было первое слово, что сказал он в этом мире, но оно не было услышано. Его не похвалят за это родители, не будут учить говорить «мама» или «папа», его больше не будут любить, как родного сына.

— Бедный малыш, потерять родителей в таком возрасте… Что теперь с ним делать? — начали перешептываться окружающие, видя аккуратно поставленный детский стул посередине дороги.

— Что столпились! Не видели пожаров, что ли?! — начал возмущаться старик, одетый в вычурный богатый наряд.

Но как только толпа более-менее рассосалась, он заметил Каргаделя. И этого небольшого зрительного контакта оказалось достаточно, чтобы он всё понял.

«Чёртов Ркар, всё же довел жену… — подумал тот про себя. — Зря я его с детства пичкал литературой».

Немного подумав, он всё же решил в последний раз помочь Артель, которую одобрял. Подозвав к себе одного из сопровождающих, он шепнул тому на ухо, указывая на детский стул:

— Увези того ребёнка в Гардийский монастырь. Его имя — Каргадель.

— Что? Зачем?

— Он стал сиротой, но если хочешь взять его к себе, то прошу. Но не думаю, что тебе это зачтется.

Дедушка Кади не был по своей сути благородным или человеком высоких нравов, поэтому не хотел возиться с внуком, который когда подрастёт, наверняка начнёт задавать вопросы.

Что до другого человека, то у него и так были проблемы с едой, из-за чего тот и не стал брать на себя ответственность, из-за которой мог умереть.

Сопровождающий быстро подскочил к уже плачущему мальчику и быстро погрузил его в сон. Будь у малыша его оболочка, то он наверняка не уснул бы от этого. Но её не было.

Тык-дык… Тык-дык…

Каргадель проснулся под топот копыт и равномерное покачивание, которое понемногу успокаивало его. Благо он вполне осознавал себя и мог спокойно сдерживать рвотные позывы. Мимо то и дело проносились деревянные столбы с кронами, окрашенными в красный цвет.

— Но! — крикнул всадник, не обративший внимание на шевеление в котомке, которую нёс на своей спине.

Лошадь заметно ускорилась, оставляя за собой большие клубы пыли.

— Ебучие кошмары, — ругался он.

Маленький Кади не обладал таким словарным запасом, как сопровождающий его мужчина, поэтому не понимал, о чём тот говорил. Он и не подозревал, что в клубах пыли за ними неслись три чёрных гниющих заживо коня, зубы которых были больше похожи на волчьи, а голову украшал рог. Их тела в разных частях были изувечены обширными ранами, в которых виднелись извивающиеся черви.