Убийца, мой приятель (сборник)

Наступил полдень, и застывшее в зените солнце безжалостно обрушивало слепящие волны жара на лесную просеку. Люди попрятались в тень под стволы поваленных деревьев. Кто-то курил, кто-то дремал, надвинув на лицо широкополую соломенную шляпу. Стреноженные лошади выглядели столь же вяло и апатично, как и их хозяева. Только старый кавалерийский конь инспектора, казалось, не испытывал никаких неудобств от невыносимой жары. То был умный и опытный жеребец с белой звёздочкой во лбу, много повидавший на своём веку и почти столь же глубоко сведущий в искусстве распутывания следов, как и сам инспектор Бертон. Чикаго Билл заметил однажды:

– Этот конь способен сделать всё, что угодно, разве что на дерево залезть не сможет, да и то неизвестно, ежели его как следует прижать.

Почему-то в тот день старый ветеран заметно нервничал. Дважды он начинал прядать ушами, а потом поднял морду вверх, словно собираясь заржать, но делать этого не стал, решив, видимо, сначала выдержать необходимую паузу. Внимательно приглядывающийся к коню инспектор встал и решительно убрал свою пенковую трубку обратно в футляр. Пенковые трубки всегда были единственной слабостью старого Джима Бертона. Мне не раз доводилось слышать его знаменитую присказку:

– Джентльмена видать по его трубке – и будь я проклят, если это не так! Даже у разорившегося джентльмена нельзя отнять его трубку.

Футляр с трубкой инспектор аккуратно уложил во внутренний карман мундира и подошёл к жеребцу, уши которого всё ещё продолжали чуть заметно подрагивать.

– Он что-то слышит! – с уверенностью заявил Бертон. – Клянусь Юпитером, я тоже! А ну-ка, подъём, парни! Сюда приближается целый отряд!

Повинуясь приказу инспектора, каждый бросился к своей лошади и приготовился, а тот тем временем продолжил:

– Я слышу стук копыт и топот шагов. Народу много. Двигаются прямо на нас. Всем залечь, ребята, и ружья держать наготове!

Люди мгновенно рассыпались направо и налево. В несколько мгновений прогалина опустела, и лишь торчащие то тут, то там среди высоких трав стволы ружей указывали выбранную каждым позицию.

– Спокойно, ребята, – предупредил инспектор. – Если это враги, не открывать огонь без моей команды. Целиться пониже, стрелять по очереди, после каждого выстрела выждать, пока не рассеется дым. Клянусь Юпитером, это каторжники! – воскликнул Бертон, завидев первого из верховых, чей конь только что выехал на просеку; голова всадника бессильно болталась и упиралась лицом в лошадиную гриву. – А вот и ещё! – зарычал он при виде нескольких пеших, появившихся следом за конным. – Клянусь всеми святыми, они под арестом! Я вижу верёвки. Ура!

В следующее мгновение на просеке показались Брэкстон и Чикаго Билл. Их обступили со всех сторон девять смеющихся, вопящих от радости, приплясывающих мужчин. Их тискали, дёргали, хлопали по спине и обнимали с таким азартом, что одноглазый Мэлони не выдержал и прошептал на ухо соседу, криво ухмыляясь:

– Если б у нас хватило духу сделать с ними хотя бы это, все мы сегодня были бы на свободе.

История наша подошла к концу. Мы поведали вам о событиях, достойных, по нашему мнению, внимания более широкой аудитории, нежели подвыпившие посетители салуна или какие-нибудь фермеры-овцеводы, коротающие вечера у камина в семейном кругу. Захват молодым полицейским Брэкстоном банды убийц долго ещё служил предметом горячего обсуждения в среде наших соотечественников, населяющих Англию южных морей.

Мы не станем описывать в подробностях радостное возвращение в Трафальгар, восторженный приём, оказанный героям, вовремя пресечённую попытку линчевать преступников, равно как и тот прискорбный факт, что архипреступник Мэлони, согласившийся на сделку с Королевским судом и давший показания против своих подельников, избежал таким образом заслуженной петли. Всё это вы можете сами прочитать в колониальной прессе и получить куда более полное представление о событиях, чем если бы этим занимался ваш покорный слуга. Чикаго Билла я встретил в последний раз в 1861 году в Лондоне, где тот показывал посетителям Всемирной выставки один из экспонатов – знаменитый барк «Веллингтония». Боюсь, старина Билл начал полнеть, особенно с тех пор, как решил заняться разведением овец. Сейчас он весит двести сорок фунтов, тогда как в лучшей своей боевой форме весил около двухсот. Несмотря на это, выглядит он здоровым и жизнерадостным. Мэлони всё-таки не избежал виселицы: его линчевали в Плейсервилле – так, по крайней мере, мне рассказывали. С последней почтой я получил письмо от старого инспектора Бертона. Он ушёл в отставку и завёл ферму близ Рэтхерста. Мне почему-то кажется, что, несмотря на всю свою испытанную храбрость, он внутренне содрогается каждый раз, отправляясь по четвергам на ярмарку в Трафальгар и проезжая по пути туда крутой поворот, где высятся вдоль дороги огромные валуны и щемяще желтеет дрок на фоне красного глинозёма.

1893

Ящик с железными застёжками [84]

I