Убийца на экспорт. Охота за русской мафией

– У нас будет только одна проблема в суде. Я не знаю, как перевести это выражение: «положить с прибором». То put down with apparatus? (Это не имеет никакого смысла по-английски.)

– The hell with English! – воскликнул Билл и радостно хлопнул Питера по плечу. – We did it, partner! There is Russian mafia on Brighton Beach! Родин сам сказал это, и у нас это есть на пленке!

– А как ты понял? – удивился Питер. – Он же говорил по-русски.

Можно по-разному относиться к вербовке осведомителей среди преступников. Можно считать, что этически это не очень «кошерно», и можно стать в позу и требовать, чтобы каждое преступление было наказано по букве закона. Но жизнь сложнее принципов и не укладывается в самые пухлые уголовные и гражданские кодексы. Если, простив преступнику малое преступление, вы можете с его помощью предупредить большое, связанное с гибелью людей, – что вы предпочтете? К тому же главной задачей Питера и Билла было не ассистировать полиции в расследовании того или иного преступления, а выйти на русскую мафию или любой иной вид организованной преступности в среде русских эмигрантов.

В те годы многим уже стало ясно, что цунами международного терроризма, обрушившиеся на Запад, явление не случайное. Хотя об этом еще не говорилось на дипломатическом уровне, но газеты уже открыто писали, что за спиной палестинских, итальянских, немецких, шведских, японских и прочих террористов стоят тренировочные лагеря Чехословакии, Польши, Болгарии, Кубы и СССР, деньги и оружие КГБ. Одна за другой начали выходить книги-исследования, посвященные терроризму, и общий вывод этих исследований можно было уже в 1984 году прочесть, скажем, в книге «Месть» Джорджа Джонаса.

«Советский блок… который организовал, тренировал, вооружал и частично финансировал террористов, мало интересовался их повседневной деятельностью. Особенности их идеологии и то, соответствует ли она коммунистической доктрине, были безразличны тем, кто стоял за спиной террористов. От них не требовали соблюдения партийных принципов. Советские органы безопасности использовали террористов для того, чтобы разрушить и дестабилизировать западные демократии… КГБ правильно рассчитал, что, снабдив всем необходимым, в том числе и учителями, достаточное количество экстремистов и предоставив им действовать по своему усмотрению, он создаст разрушительную силу, которая ни в надзоре, ни в инструкциях нуждаться не будет и которая, без сомнения, породит в мире хаос… Эта концепция была по-своему гениальной, так как давала возможность Советам подрывать основы либерально-демократических институтов Запада».

К концу семидесятых годов в Кремле ясно видели, что их «гениальная концепция» работает, или, как позже любил выражаться Михаил Горбачев, «процесс пошел»: Европа была деморализована и оглушена терроризмом, взрывы в аэропортах и крупных магазинах, похищения самолетов с пассажирами и туристических кораблей в море стали почти будничными новостями, и даже руководители западных правительств опасались за свою жизнь. Эта нестабильность, хаос, страх порождали уже не только политические кризисы (Испания, Турция, Италия), но и социально-экономические (Федеративная Германия, Франция и т. д.).

Конечно, кому-то может показаться, что все это не имеет никакого отношения к нескольким сотням тысяч евреев, которые бежали из СССР, едва кремлевские правители открыли эмиграционную щелочку. Более того, кто-то наверняка скажет, что, проводя параллель между террористами и эмигрантами, автор компрометирует тысячи честных людей.