Убийца не придет на похороны

Машина уже неслась по улице, а Чекан вызванивал самых близких себе людей, сообщая страшную новость. Поэтому, когда его автомобиль подкатил к больнице, там уже стояли две машины, Чекан опасался нападения.

Но делал он это зря. Рафик не решился продолжать начатое, он хотел поглубже залечь на дно, переждать, пока страсти улягутся. Никто его не видел, никто не мог опознать его. Он-то был уверен, что убил и Резаного, и его жену, и племянника.

Когда автомобиль проезжал реку, Мамедов крикнул:

– Стой!

Шофер затормозил.

Рафик выбрался на проезжую часть, открыл багажник и вбросил в сумку пару железяк, те глухо ударились друг о друга. Затем размахнулся и тяжелая сумка с отрезанной головой полетела через перила, булькнула и ушла на дно. Мамедов отряхнул руки.

– Поехали.

* * *

Уходил из бренного земного мира один вор в законе, на его место стал бы другой, возможно, Чекан. В конце концов, общак отыскали бы… если бы не одно «но». Возможно, события пошли бы совсем по другому, если бы на несколько дней раньше не произошли следующие события.

Глава 5

Мужчина в темно-синей синтетической куртке, в черном берете, стильно сдвинутом на левое ухо, потоптался у таксофона, затем набрал номер и, нервно постукивая ногой в тяжелом башмаке с рифленой подошвой о бетонную плитку, крепко прижал трубку к уху.

Наконец на другом конце ему ответили:

– Алло…

– Алло, это я, Дорогин.

– Ну, и что скажешь, Дорогин? – послышался глуховатый, не очень приятный мужской голос.

– А что ты хочешь услышать, Савелий?

– Скажи что-нибудь хорошее.

– Я думал, ты мне сообщишь приятную новость, – сказал мужчина, поправляя берет.

– Я могу тебе отдать только часть денег. Половину – не больше.

– Мне нужны все деньги, Савелий.

– Все, к сожалению, не могу, слишком уж сумма набралась большая.

– Это твои проблемы, когда брал, сумма тебе не казалась большой. Я к тебе заеду, – сказал Дорогин.

– Э, нет, так не пойдет. Давай лучше где-нибудь встретимся.

– Где? – поинтересовался мужчина, переминаясь с ноги на ногу.

– Мост через реку знаешь?

– Конечно, знаю, – бросил в трубку Дорогин и принялся вытаскивать из пачки сигарету, одной рукой делать это было крайне неудобно.

– Ну так вот, давай на мосту. Надеюсь, ты сам придешь, Савелий? Твои посыльные мне надоели, если они, конечно, приходят без денег, – нервно рассмеялся Сергей.

– Конечно сам. Ты же знаешь, я люблю отдавать из рук в руки. Что бы потом никаких вопросов не было.

– Хорошо. Время?

Рядом с открытой кабиной таксофона проходили люди. Дорогин держал трубку, плотно прижимая ее к уху, и рассматривал прохожих. Ветер гнал по асфальту желтые кленовые листья. Они шуршали, шелестели. Машины сигналили, проносились, чуть ли не чиркая протекторами по недавно установленным бордюрным камням тротуара.

Трубка молчала.

– Так в котором часу? – наконец не выдержал Дорогин и его невидимый абонент вздохнул.

– Ну, не знаю… Часа через два-три устроит?

– Нет, Савелий, давай, назначай конкретно.

– Ну, если так, то давай конкретно: в половине десятого.

– В двадцать один тридцать? – Дорогин взглянул на свои часы.

– Да, в двадцать один тридцать, плюс минус.

– Никаких плюсов-минусов.

– Ровно приду, нервный ты какой-то.

– Нервничаю я всего-ничего, если принять во внимание сколько ты мне должен.

– Деньги – это пыль, дружба сильнее.

– Не опаздывай, Савелий, ты же знаешь…

– Знаю, Серега.

– И без глупостей, – на всякий случай бросил в трубку Дорогин.

– Какие глупости! Мы же с тобой старые приятели, – в трубке раздались гудки.

Дорогин аккуратно повесил ее на рычаг, затем огляделся по сторонам, поправил берет, из-под которого выбились короткие белокурые пряди. Было довольно-таки прохладно. Дорогин затянул замок молнию под самое горло, зябко поежился. Времени до встречи с Савелием у него оставалось предостаточно.

Он запустил руку в карман, нащупал деньги. Вытащил, посмотрел на них презрительно и остался недоволен собой. Денег имелось немного, пара смятых грязных бумажек и горсть монет.

«Да, с такими деньгами не разгуляешься. Единственное, на что их может хватить, так это на чашку кофе и пачку неплохих сигарет. Вот это и следует сейчас сделать – попить кофе и покурить. Но где же убить два часа? Торчать на улице холодно. Зайду-ка куда-нибудь», – решил Дорогин и двинулся по улице к центру города.

Было в Дорогине что-то неуловимо русское. И дело не в светлых волосах, не в пронзительно голубых, как позднее осеннее небо, глазах. При всем при этом в его облике не просматривалось ничего сельского – сугубо городской человек. Он напоминал средневекового городского ремесленника, свободного человека, мастера своего дела, знающего себе цену. И если бы кожаный ремешок стянул его волосы, это бы подобие стало очевидным.

Денег на такси у него не оставалось и поэтому приходилось иметь в виду, что до пешеходного моста идти минут сорок. Значит, предстояло убить еще полтора часа. Долгих из-за неопределенности.

Холодные осенние сумерки спускались на город, зажигались фонари, призывно и ярко горела реклама. Жизнь шла своим чередом. Люди спешили в теплое жилье, а вот ему, Сергею Дорогину, спешить было некуда.