Убийца первого кла$$а

— Да, конечно, это было жестоко по отношению к жене… Но на кладбище я все же решил прийти. Согласитесь, нет большего удовольствия, как побывать на своих похоронах. Мне хотелось увидеть, как обгадился бы от страха Лупандер. Но я пообещал Мише, что понаблюдаю со стороны. Потом, чтобы избежать преждевременного знакомства с вами, пришлось уйти в самый интересный момент.

— Самый интересный момент будет, когда Борис Петрович зайдет в камеру к Лупандеру и попросит, скажем, дать прикурить сигарету, — усмехнулся Баздырев. — Или с кроссвордом в руке, типа помоги отгадать слово.

— Клоунады не будет, — резко отреагировал Зайцев.

— Дело не в клоунаде. Третье пришествие убиенного Зайцева, поверь мне, превратит его в мокрую тряпку, — спокойно пояснил Баздырев. — И я буду не я, если тут же не выжму из него все показания до последней капли. Он будет мой. Ты только молчи — ладно?

— Ладно. Давай, что ли, по третьей, — проворчал Зайцев. — Задолбали вы меня, психоаналитики…

ТРЕТЬЕ ПРИШЕСТВИЕ ПРИЗРАКА

Мертвые возвращаются к неудовольствию живых.

Без авторства

Утром у Баздырева собрались, как и договорились накануне, Зайцев, его друг Миша Васильев, последним пришел Куроедов. Почтенные мужи заспорили, как обставить явление воскресшего Зайцева Лупандеру, в каком варианте психологический эффект будет сильнее: если Борис войдет в камеру к Лупандеру, или же наоборот, если того завести в кабинет Баздырева.

Максимыч подумал и сказал:

— Если он обделается в камере, то убирать им. Если у нас — то убирать нам.

— Есть третий вариант: посадить его на унитаз, — устало произнес Зайцев. — И тут прихожу я… Ребята, соображайте быстрее, я по вашей воле до сих пор не могу открыться Алле. И не знаю, как поступить, чтобы она разрыв сердца не получила…

— Борис, я обещаю аккуратно подготовить ее к этой замечательной новости, — Михаил положил руку на сердце. — Я знаю, как это сделать.

— Ладно, ребята, тащите его сюда без выкрутасов и… памперсов, — махнул рукой Зайцев. — Обещаю первые пять минут держаться.

— У нас на сегодня приглашен еще один субъект, — вдруг сообщил Баздырев. — И для него я приготовил сюрприз.

* * *

Прошедшую ночь Лупандер провел в тревожном ожидании утра. Он вспоминал свою жизнь, главные и незначительные эпизоды, причем всего второстепенного, мелочного, наносного было гораздо больше. И Леонид пришел к печальному выводу, что прожитая жизнь у него — пустяшная, неправильная, ненастоящая. Он до утра ворочался на шконке, пытаясь уснуть, понимая, что должен накопить силы для решающего сражения. Он наймет дорогих адвокатов, и они в пух и прах разобьют нелепые, фантастические обвинения ментов и прокурорцев. А имитация покушения на самого себя — это способ самозащиты от беспредельного правосудия. Каждый человек волен наносить себе какие угодно увечья.

Успокоив себя таким образом, Лупандер начал думать о том, как ему подставить свою бывшую одноклассницу Алку. Явление «призрака» в больнице — явно ее происки… Денег у бабы не меряно, может кого угодно нанять хоть статиста, хоть артиста…

Утром Лупандер с отвращением съел ИВС-кашу, попросил бумагу, ручку и принялся строчить жалобу прокурору города Москвы. Но дописать не успел: пришел контролер, уже знакомый ему сержант Загудной, сказал, вызывают на допрос.

Заученно приняв у стены позу «раскоряка», Лупандер терпеливо вынес процедуру обыска, затем с руками в положении «за спиной» в сопровождении Загудного поплелся по коридору.

В кабинете его встретили улыбками, будто хотели с чем-то поздравить. Даже угрюмый Баздырев радушно просиял.

— У нас хорошая новость для вас, Леонид Яковлевич, — теплым голосом произнес Куроедов. — Ваш друг и компаньон оказывается жив.

— Что?! — вырвалось у Лупандера.

И тут он заметил в темном углу человека, сидящего к нему спиной. Мужчина встал и резко повернулся — это был он — живой Борис! Лупандер в ужасе отшатнулся, почувствовал, как слабеют ноги и обрывается сердце. Кто-то подставил ему стул. Лупандер буквально рухнул на него.

— Ну, Барбос… су-ука! — с ненавистью простонал он.

— Интересное сочетание, — оценил Куроедов. — К сожалению, гражданина Хрущева мы не смогли пригласить на нашу встречу. Он куда-то уехал. Но мы его непременно найдем.

— Ну что, гнида, поплясал на моей могиле? — ледяным голосом начал Зайцев.

— Борис Петрович, мы же договорились… — попросил Куроедов.

— Ладно… — Зайцев скрестил руки на груди. — Ты, говорят, фотографии наши демонстрировал, рассказывал, как мы дружим?

Лупандер не ответил, опустил голову, потом достал из кармана платок, вытер холодную морось на лбу.

Баздырев посмотрел на часы.

— А вот сейчас, как раз должен прийти еще один, заверяю вас, очень интересный фигурант. Он очень пунктуальный, что характерно для его рода деятельности.

И действительно, дверь открылась, и в сопровождении Реброва появился хирург Иннокентий Ловейка. Лупандер с ненавистью глянул на вошедшего «фигуранта» и отвернулся.

— Здравствуйте! — с достоинством произнес Ловейка.