Убийца с крестом

– Я тоже так думаю, – серьезно ответил Джонсон. – Думаю, полюбят. Всего десять процентов преступников неисправимы. Все, что мы можем поделать с ними, – изолировать от общества до конца их жизни. Остальные девяносто процентов хотят в душе жить честным путем, даже если в действительности они этого не делают. Они хотят жить на свободе, найти преданную женщину, хорошую работу и иметь семью. У них есть своя американская мечта. Они просто не знают, как воплотить ее в жизнь. Вот почему они ищут спасения в наркотиках. Я считаю своим долгом подвести их шаг за шагом к их мечте. Я забочусь о своих клиентах, и они это видят и ценят. Мои клиенты редко совершают преступление снова. Думаю, из меня получится хороший начальник тюрьмы.

Эстер зажгла сигарету и выпустила облако дыма.

– Я верю тебе, Кларк. Я верю, что ты преуспеешь в любом начатом тобой деле.

Он улыбнулся. Выражение его лица становилось добрым и милым, когда он улыбался.

– Мне не нравятся неудачи, – продолжал Кларк.

– Их никогда не было?

– Была одна, – ответил он задумчиво. – Но большая.

– Когда же?

– Когда я женился.

Теперь Эстер наклонилась к нему через стол.

– Так ты был женат? Расскажи мне о своей семье.

Кларк Джонсон пожал плечами.

– Я только начал служить. Мы были очень молоды. Иначе ничего бы и не случилось. Служба была для меня всем, и я мало уделял внимания Ивон. А ей этого явно не хватало. Можно было понять, что у нее кто-то появился. Когда она ушла, это так потрясло меня. Она и ее... ее друг уехали в Коннектикут. И забрали Дину.

– Дину?

– Мою дочь. Ей сейчас восемнадцать. Она на втором курсе университета. Мы друг друга почти не знаем. Это самая ужасная часть моей жизни.

Эстер не знала, что и сказать, и молчала, сосредоточенно рассматривая красное вино в бокале. Наконец, посмотрев на него, твердо произнесла:

– Я бы умерла, если бы у меня забрали Бобби.

– Пусть этого никогда не произойдет! Все потом складывается так ужасно.

– Поэтому ты больше и не женился?

– Я... стал очень осторожен. Особенно в отношениях с женщинами. И стал скучным.

Эстер похлопала его по руке.

– Ты не скучный. Может, немножко заумный, как говорят дети. Но не скучный. И определенно очень симпатичный.

Он накрыл ее ладонь своей и погладил. Они смотрели друг на друга сияющими глазами, освещенные тусклыми огнями.

В этот момент подошедший мальчишка-помощник попросил разрешить ему вытереть стол. Эстер и Кларк быстро выпрямились и убрали руки. Появился официант с десертным меню. Но Джонсон заказал бренди. Музыканты, до этого отдыхавшие, заиграли медленный блюз.

– Потанцуем? – спросил он, поднимаясь.

– Может, подождем вальс?

Джонсон рассмеялся.

– Ну, пойдем! Я не такой уж неуклюжий!

Он взял ее за руку и вывел на площадку.

– Ты очень симпатичный и очень неуклюжий, Кларк, – пошутила Эстер.

Они перестали разговаривать, когда оказались в объятиях друг друга. Возникла пауза, а затем Эстер осторожно положила голову на плечо Кларка. Она была рада, что надела туфли на низком каблуке. Так, молча, они кружились по залу. Когда саксофон исполнял соло, Эстер слегка отстранилась от Кларка.

– Ты уверен, что не делаешь этого все время? – спросила она.

– Чего?

– Флиртуешь с женами своих подопечных?

Он решительно покачал головой.

– В первый раз.

Она снова положила голову ему на плечо, и они продолжили танцевать.

– Почему я? – прошептала Эстер.

– Ты не такая, как все, – тоже шепотом ответил Кларк, крепко обнимая ее обеими руками за талию.

– Ну же, – снова спросила она, – почему я?

Он легонько губами коснулся ее уха.

– Ты имеешь в виду, помимо чисто физического влечения?

Она улыбнулась.

– О-о! Как заговорил! Так ответь мне на мой вопрос.

– А я уже все сказал. Ты не такая, как остальные женщины.

– Я работаю прачкой. Я отменная прислуга. Может быть, и не столь отменная.

– Ты – маленькая деловая женщина. Ты олицетворяешь собой основу американской экономики.

– Что олицетворяю? – переспросила она.

– Я тщательно тебя проверил. Мне пришлось это сделать, когда Бобби выпускали на свободу.

– Ты меня проверил?

– Это обыкновенная процедура. Делается все тайно, конечно. Говорим твоим работодателям, что мы возможные клиенты или что-то в этом роде. Представляешь, каждый дал тебе блестящую характеристику, все о тебе высочайшего мнения. Эстер, у тебя большое будущее. Я прямо его вижу: «Эстер Фиббс энтерпрайзис», «Эстер Фиббс инкорпорэйтед», «Эстер Фиббс интернэшнл»!

Они засмеялись.

– Ты шутишь, но я действительно расширяюсь! В воскресенье начинаю новое большое дело.

– Я не удивлен.

Музыканты закончили песню. Посетители ресторана стали громко рукоплескать.

– Значит, ты поешь мне дифирамбы из-за моих будущих денег? – спросила Эстер, когда воцарилась относительная тишина.

Он усмехнулся.

– Некоторых моих подопечных такое заявление привело бы в восторг. Они считают меня безнадежно честным.

Музыканты начали играть странную импровизацию. Улыбающийся басист шлепал по струнам и дергал плечами в такт музыке. Вокалистка – хорошенькая белая девушка – пыталась танцевать в стиле Мадонны. Эстер направилась к столу. Джонсон схватил ее за руку.

– Я думал, ты хочешь танцевать?