Убийца с крестом

– Джек, ради Бога. Субботний вечер. Мне еще надо в офис. Я уже опоздал к обеду. Перенесем на следующую неделю. На понедельник, о'кей?

Голд не отставал.

– Всего несколько минут, Нэтти. Несколько минут – и все.

Нэтти раздраженно вздохнул.

– Никак нельзя отложить?

Голд покачал головой.

– Только не затягивай, – буркнул Сэперстейн.

Он проскользнул в «роллс», устроился поудобнее и отпер правую дверцу. Голд сел. Он никогда раньше не видел «роллс-ройс» изнутри. Салон отделан дорогим полированным деревом, мягкие кожаные сиденья.

– Неплохая машина, Нэтти. В делах, видно, полный порядок. Процветаешь как всегда.

Нэтти вставил ключ зажигания.

– Хорошо, так в чем дело? – нетерпеливо спросил он, глядя на пепел, который сыпался с потухшей сигары Голда.

– Итак... – Голд принужденно улыбнулся. – Давно не виделись, Нэтти.

Сэперстейн состроил недовольную гримасу.

– Джек, некогда предаваться воспоминаниям. Какие проблемы?

Голд будто не слышал его. Не переставая улыбаться, он продолжал:

– Все по темным делишкам, Нэтти? И клиенты те же, торговцы наркотой? Продаешь в своем роскошном пентхаусе покровительство полиции?

– Что такое? – Глаза Сэперстейна сузились.

– Все держишься золотой середины между копами и мошенниками, все посредничаешь? Закажи вывеску: «Оптовая торговля коррупцией».

Сэперстейн вспылил:

– Что за дьявол! Да это ловушка! Я что, нахожусь под следствием? Ты допрашиваешь меня? Если так, то послали не того человека. Ты кое-что заработал на мне. Лейтенант. Или ты забыл? Конечно, прошло столько времени, а копы такие жадные. Я требую объяснений. Наш тет-а-тет официальный?

– Я не допрашиваю тебя, Нэтти.

– В таком случае настоятельно попрошу удалиться, немедленно. Потому что я чувствую – официальный это разговор или нет, – ничего позитивного из него не выйдет. И в офис не звони, для полиции меня никогда нет. Никогда. А сейчас выйди из машины. Сейчас же!

Голд не двигался. Сэперстейн повернул ключ, завел мотор.

– Ты отнимаешь у меня время, лейтенант. А мое время дорого.

Голд перегнулся через руль и выключил мотор. Вытащил ключи и засунул в карман рубашки. Сэперстейн изумился.

– Что это значит?! Ложный арест – не шутка, подумай. Или ты меня похищаешь?

– Заткнись.

Сэперстейн начал угрожать.

– Таких дрянных копов, как ты, я съедаю на завтрак. Каждый день, в суде. Ты рискуешь потерять пенсию.

– Заткнись, – повторил Голд, протянул руку за спиной Нэтти и запер левую дверь.

– Неужели ты так глуп? – поразился Сэперстейн. – Не верю.

Голд пристально посмотрел на него. Улыбка пропала.

– Ты знаешь адвоката Ховарда Геттельмана? Ты знаешь Хоуи Геттельмана?

Нэтти изменился в лице, глаза его забегали.

– Да, да... Я знаю Ховарда, но...

– Почему ты сделал это, Нэтти? – Голд повысил голос, и крошечный человечек отпрянул, будто его ударили.

– Я... я не понимаю...

– Не ври, Нэтти! Мне нужна правда. Я хочу знать – почему? Зачем?

– Джек, пожалуйста, я не знаю, о чем...

– Умирающий не будет лгать, Нэтти.

Нэтти все не понимал.

– Бобби Фиббс, Нэтти. Уверен, он работал на тебя. И он шепнул мне твое имя, шепнул на ухо, тихо-тихо.

Нэтти понял. И побледнел от страха.

– Это... это ты! – выговорил он, запинаясь, вытаращив от ужаса глаза.

– Нет, Нэтти, это ты. И я хочу знать – зачем.

Сэперстейн отполз от него, забился в угол.

– Денег у тебя полно. Так зачем? Все же деньги? Или кокаин? Кокаин? Говори, Нэтти.

Сэперстейн уставился на него, губы шевельнулись, но он не издал ни звука.

– Нэтти! Скажи мне.

– Геттельман нанял тебя? Я за-заплачу больше. Го-гораздо больше, – выдавил Сэперстейн.

Голд покачал головой.

– Скажи мне зачем, Нэтти.

Сэперстейн дернулся, налег на дверь. Она не поддалась.

– Заперто, – сказал Голд.

– А! – Нэтти все толкал дверь.

– Заперто. Я запер ее. – Голд тронул Нэтти за плечо, тот затрясся. – Сюда, смотри сюда, Нэтти.

Сэперстейн повернулся. Голд высунул из кармана брюк дуло револьвера и бережно покачивал, поглаживал его, как будто это пенис, а он предлагает Нэтти заняться сексом.

– Успокойся, – сказал он мягко. – Расслабься.

– Джек, ради Бога, давай поговорим... – Маленький человечек дрожал.

– Этого-то я и хочу, Нэтти. Только этого.

И вдруг они услышали чувственный женский смех, серебристый и манящий. Из лифта вышли седеющий пятидесятилетний бизнесмен весьма самодовольного вида и женщина, значительно моложе. Левой рукой Голд поднял револьвер и приставил к виску Нэтти.

– Ш-ш-ш.

Парочка направилась к седану. Четко, звучно простучали высокие каблуки женщины. Мужчина что-то сказал, и она опять засмеялась, прикрывая рот рукой. Бизнесмен открыл левую дверцу, усадил женщину, задержал ее руку в своей. Потом обошел машину и сел за руль. Теперь через заднее стекло их было хорошо видно, как на картине. Они целовались, она обвила его шею. Целовались долго, минуты три-четыре, но вот силуэты их разъединились, женщина засмеялась снова грудным, волнующим смехом. Мужчина подал машину назад и поехал по скату к выходу.

Голд и Сэперстейн, застывшие, как восковые фигуры в музее, не двигались еще полминуты. Затем Голд, не опуская револьвера, сказал:

– Я думал, они будут трахаться. Прямо в машине.

Нэтти не отозвался.