Убийца с нежными глазами

— Ты ведь, подруга, не местная. Я знаю всех живущих в округе. А по выражению твоего лица видно, что ты явно не собираешься снять здесь комнату. Если бы точно знала, куда тебе нужно, ты бы не озиралась по сторонам, словно боишься, что кто-то в любой момент может на тебя наброситься. Включая меня, — сказал он. Потом помолчал, внимательно разглядывая меня с головы до ног. — Сдается мне, что ты из какого-нибудь благотворительного общества. Или из надзирающих за досрочно освобожденными.

— Неплохо, — похвалила я его. — Но почему Лимардо? Что заставило вас подумать, что я ищу именно его?

Он вновь улыбнулся, обнажив розовые десны:

— Мы все здесь Лимардо. Шутка у нас такая. Просто выдуманное имя, с помощью которого дурим людей. На той неделе, получая пособие, Алвином Лимардо был я. Лимардо пользуется всеми благами — разной благотворительной помощью, пособиями по нетрудоспособности. Однако недавно его искали с ордером на арест. Я сказал им: «Ребята, Алвин Лимардо куда-то свалил и здесь больше не живет». Дескать, никого с таким именем в доме вам не найти… Алвин Лимардо, которого ты ищешь, — он белый или черный?

— Белый, — ответила я и описала подробно человека, который субботним утром пришел в мой офис. В середине моего рассказа он, видимо, поняв, о ком идет речь, закивал головой, но при этом лезвие его ножа, ни на мгновение не останавливаясь, продолжало скоблить поверхность мыла. Мне показалось, что он вырезал лежащую на боку свинью, к которой прильнул целый помет поросят. Вся композиция была размером чуть более 4 дюймов.

— Это Джон Даггетт. Ух и дрянной человек! Но его здесь сейчас точно нет.

— Вы не в курсе, куда он мог отправиться?

— Я слышал, в Санта-Терезу.

— Да, я это знаю. Он был там в субботу. Именно там мы и встретились. Он что, не возвращался с тех пор?

Мой собеседник презрительно выпятил нижнюю губу:

— Я видел его в понедельник, но в тот же день он опять слинял. Он многим нужен. Даггетт ведет себя как человек, который от кого-то бегает и очень не хочет быть пойманным. А зачем он вам?

— Он дал мне несостоятельный чек.

«Скульптор» посмотрел на меня с искренним изумлением:

— Взять чек у такого человека? Да ты что, подруга? У тебя с головой все в порядке?

Я заставила себя рассмеяться:

— Я знаю, что просчиталась. Но у меня была надежда, что смогу застать его, прежде чем он исчезнет с концами.

Толстяк покачал головой, видимо, не в силах поверить, что я могла допустить подобную глупость.

— Никогда ничего не бери у таких, как Даггетт. Это была твоя первая ошибка. То, что ты пришла сюда, может стать второй.

— Но кто-нибудь в этом доме может быть в курсе его местопребывания?

Собеседник мой показал на одну из дверей:

— Расспроси Ловеллу. Она может знать, хотя вовсе не обязательно.

— Она его подружка?

— Не совсем. Вернее, совсем нет. Она его жена.

Я несколько воспрянула духом и через минуту уже стучала в дверь квартиры № 26. Я боялась, что Даггетт вообще съехал отсюда. На высоте коленей в двери красовалась дыра, словно пробитая чьей-то ногой. Из маленького окошка в двери с раздвижным стеклом, приоткрытого дюймов на 6, виднелся угол шторы. Большая трещина по диагонали стекла была заклеена изоляционной лентой. Я почувствовала запах готовящейся пищи: пахло супом из свежей капусты, доносилось шипение свиного сала.

Дверь распахнулась. На меня вопросительно смотрела женщина с опухшей верхней губой — такого типа ссадины часто случаются у детей, которые учатся кататься на двухколесном велосипеде. Под левым глазом у нее красовался здоровенный фингал, иссиня-черный посередине и с радужными переливами зеленого, желтого и серого цветов по краям. Похоже было, что синяк она заработала совсем недавно. Волосы цвета свежего сена были расчесаны на прямой пробор и схвачены возле ушей заколками. По ее внешнему виду трудно было определить возраст. Моложе, чем я думала, так как Даггетту было за 50.

— Ловелла Даггетт?

— Да, это я, — с видимой неохотой призналась женщина.

— Я Кинзи Миллхоун. Мне нужен Джон.

Ловелла беспокойно облизнула верхнюю губу, забыв о ее новой форме и величине. Место, где была содрана кожа, покрылось корочкой, издалека похожей на усы.

— Его нет. И где он сейчас, мне неизвестно. Для чего он вам сдался?

— Он нанял меня для одной работы, но расплатился несостоятельным чеком. Я пришла в надежде получить объяснение.

Пока я говорила, женщина внимательно меня изучала.

— А для какой работы он вас нанял, позвольте спросить?

— Я должна кое-что передать одному человеку.

Она мне явно не поверила.

— Вы что из полиции?

— Нет.

— Тогда кто вы?

Вместо ответа я показала ей свое разрешение на частную практику, где была моя фотография. Ловелла молча повернулась и пошла в комнату. Я расценила это как приглашение войти и последовала за ней, закрыв за собой входную дверь.