Убийца с пилой

– В детстве мы обычно говорили, что это пиратская церковь, – у Хенли на губах мелькнула легкая улыбка от этого воспоминания. – Нам кто-то сказал, что эти черепа и кости послужили вдохновением для «Веселого Роджера».

– Серьезно? – Рамоутер снова задрал голову, перед тем как последовать за Хенли по забетонированной дорожке, ведущей к зданию церкви.

– Нет. На самом деле они здесь, чтобы напоминать прихожанам о неминуемом конце и о том, что есть жизнь после смерти.

– Вы выросли в этом районе? Я помню, как старший в группе криминалистов, Энтони, говорил, что вы хорошо знаете территорию у реки.

– Да, – кивнула Хенли. – С другой стороны парка.

– Местная девчушка, которая многого добилась.

– Это смотря с чьей точки зрения. Так, давай-ка…

Звонок мобильного телефона Рамоутера не дал Хенли закончить фразу. Она замолчала, Рамоутер виновато на нее посмотрел, перед тем как повернуться к ней спиной, чтобы ответить на звонок, и отошел. Через несколько минут Рамоутер робко вышел из-за белого грузового автофургона, рядом с которым полицейский огораживал территорию сине-белой лентой.

– Закончил? – с сарказмом спросила Хенли, когда Рамоутер вернулся.

– Простите. Это… Неважно. Простите.

Хенли уже подумывала поподробнее расспросить его про этот звонок, но передумала. Последнее, чего ей не хватало, – это сближаться с ним.

– Пошли, – позвала Хенли, роясь в карманах в поисках перчаток.

Она сошла с дорожки и стала пробираться по разросшейся траве, между надгробий и памятников, на которых уже давно стерлись имена усопших. Вся деятельность была сосредоточена на участке позади церкви, где возвышалась средневековая колокольня. Энтони со своей группой криминалистов уже трудился на месте, а молодой человек с характерным черно-белым воротничком пастора и закатанными рукавами разговаривал с двумя полицейскими в форме.

– Здесь три входа на территорию церкви, – пояснила Хенли, жестом подзывая женщину-полицейского, которая стояла рядом с маленькой бледной старушкой, крепко сжимавшей в руках собачий поводок. На земле тихо лежал стаффордширский бультерьер.

– Нам нужно поговорить с пастором. Насколько я понимаю, рядом с вами сейчас стояла свидетельница, Джанин Муллинс? – уточнила Хенли у женщины-полицейского, предъявляя той свое удостоверение.

– Да. Я записала ее показания. – Она опустила руку в задний карман, достала блокнот и вручила Хенли. – Простите, почерк у меня ужасный.

– Ничего страшного.

Хенли пролистнула страницы, потом передала голубой блокнот Рамоутеру. Тот вернул блокнот назад с гримасой отвращения.

– Она видела, как лисы поедали руку, – покачал головой он.

Лисы оттащили одну руку метра на полтора от мемориальной доски в память о Кристофере Марло[34]. Остальные части тела кучей лежали у подножия ступенек, спускающихся к одному из входов в колокольню.

– Боже праведный! – воскликнула Хенли, подойдя ближе.

Она остановилась в трех шагах от последней ступеньки и прикрыла рот рукой. Среди разбитых пивных бутылок, смятых пакетов из-под крекеров и заляпанных маслом коробок из-под курицы лежало разрезанное на куски разлагающееся тело мужчины.

– Как вы считаете, он здесь давно? – Рамоутер заглянул внутрь. Все это выглядело как разрытая темная могила.

По оставшейся плоти в задней части шеи мужчины – там, где ему отрезали голову, – ползали жирные белые черви. Конечности кто-то завернул в прозрачные куски пластиковой пленки, и в тех местам, где их грызли лисы, она оказалась разорвана. Когда-то белая кожа туловища приобрела зеленоватый оттенок, покрылась пятнами и натянулась, как шкурка на переваренной сосиске. Хенли поднялась на несколько ступенек вверх.

– Если лисы его только что нашли, значит, кто-то его здесь сбросил очень рано утром. Но сколько времени он уже мертв? – спросила Хенли и сама себе ответила: – Неизвестно. Где пастор?

– Вернулся в церковь, – ответил Рамоутер. – Я только не понимаю, почему его бросили здесь?

– Не знаю, – честно ответила Хенли. – Но сделал это человек, который хорошо знает эту местность. Неслучайно тела Кеннеди и Зоуи нашли совсем недалеко отсюда и…