Убийца с пилой

Хенли смотрела на карту. Одна красная точка находилась в конце Пиктон-стрит, недалеко от здания суда. Еще одна — рядом с Кэмберуэллским колледжем искусств, и последняя на Уилсон-роад.

— Вы знаете, как работает триангуляция? — Эзра вопросительно посмотрел на Хенли.

Она вспомнила скучную лекцию по анализу узлов сотовой связи, на которую их со Стэнфордом и Пеллачей послали почти девять лет назад. Ровно посередине они тихо выскользнули из аудитории и отправились в паб.

— Если сигнал телефона поймали три станции, можно рассчитать расстояние до телефона с каждой точки.

— Ставлю вам «В»[74] за предпринятые усилия. — Эзра взял со своего стола черную гелевую ручку и нарисовал круг диаметром два сантиметра вокруг каждой красной точки. — Видите участок, где пересекаются три круга? Телефон Кеннеди находится где-то там.

Хенли провела пальцем по небольшому участку на карте, обведенному в овал. Микрорайон Гейблс-Клоуз, Ганновер-стрит, Пекхем-роад и парк Стэнсвуд-Гарденс. Многоквартирные дома, офисы различных городских служб, медицинские учреждения, длинные дороги, вдоль которых стоят викторианские дома, и земельные участки под строительство. Где-то на этом участке площадью в один квадратный километр убили Шона Делани, Дэниела Кеннеди и Зоуи Дарего.

Глава 91

Было поздно. Иствуд отправилась на свидание, Эзра рано ушел домой, Стэнфорд воспользовался своим сезонным абонементом на игры любимого «Арсенала». Рамоутер сидел, навалившись на свой стол, и смотрел записи с камер видеонаблюдения, словно в трансе. Хенли отправила двоих полицейских на квартиру дяди Пайна, чтобы проверить, не появились ли там признаки жизни. Они сообщили, что в квартире темно, а, по словам соседки, Пайн не появлялся после того, как она в последний раз разговаривала с полицией.

— Почему бы тебе не пойти домой? — спросила Хенли у Рамоутера. — Видеозаписи нельзя смотреть непрерывно. В какой-то момент начинаешь сходить с ума.

Рамоутер даже не пытался сдержать зевок. Он определенно истратил весь запал энтузиазма, который переполнял его в тот день, когда она впервые увидела его на Уотергейт-стрит.

— Ты уверена? — спросил он.

— Иди домой, позвони сыну, прочитай ему сказку на ночь. Съешь что-нибудь полезное.

— Полезное? Ты заглядывала в мой холодильник?

Рамоутер замолчал, чтобы ответить на звонок.

— Да… Понятно… Когда? — Рамоутер откинулся на спинку стула. — Хорошо. Никаких посетителей… А когда состояние ее здоровья позволит… Хорошо… Перезвоните мне, если что-то изменится. Спасибо.

Рамоутер посмотрел на Хенли и сообщил:

— Звонили из больницы. Эйд умер пятнадцать минут назад.

Хенли откинулась назад и схватилась руками за голову.

— Час назад закончилась операция у Карен. Они не смогли спасти ей глаз.

— Ты на меня так смотришь, будто ожидаешь, что я стану ей сочувствовать, — заметила Хенли.

— Нет, не ей. Эйду, — резко сказал Рамоутер. Он смотрел на Хенли так, словно не мог поверить, что она сказала такую глупость. — Мне его жалко. Он не заслужил это. Карен точно так же виновна в его смерти, как виновна в том, что Лорин Варма лежит разрезанная на куски в морге дальше по улице.

Он со злостью пнул мусорную корзину и чертыхнулся, когда мусор рассыпался по полу.

— Успокойся, — сказала Хенли. — Вдохни и выдохни.

Рамоутер взял себя в руки.

— Прости. Сорвался. Не должен был.

— Все нормально. Что тебе сказали? К ней кто-то приходил? — спросила Хенли.

— Ее мать и один из надзирателей, вместе с которым она работала в тюрьме, приходили сегодня утром. После операции не приходил никто. Никто похожий на Оливера даже не приближался к больнице.

Хенли положила телефон на стол и отодвинула стул. Каждая косточка в ее теле кричала, что ей сейчас же нужно сесть в горячую ванну, принять полтаблетки снотворного и лечь в постель.

— Они попытались вывести его из искусственной комы, — продолжал Рамоутер. — Но у него было кровоизлияние в мозг. Он двадцать лет проработал в тюрьме.

— Иди домой, — твердо сказала Хенли. — Увидимся утром.

Она смотрела, как он выходит из кабинета: опущенные плечи, явно деморализованный вид.

Хенли раздраженно оттолкнула клавиатуру. Она ударилась о кружку, и остатки кофе разлились у нее по письменному столу. Он схватила бумажные салфетки, чтобы быстро все вытереть.

— С тобой все в порядке?

Хенли не заметила, как Пеллача вышел из своего кабинета. Сил врать ему у нее не было.

— Нет. Второй тюремный надзиратель, Эйд, умер. Пайн исчез в неизвестном направлении, и даже если бы он сейчас сидел перед нами, это не сыграло бы никакой роли. Все, что у меня есть, — это свидетельские показания наркомана, который был под кайфом, когда его видел, и частичные отпечатки пальцев, которые не совпадают ни с чьими имеющимися у нас в базе…

Пеллача присел на стул и посмотрел на Хенли, хотя ее лицо было повернуто к окну.

— Поедем со мной, — сказал Пеллача, наклонился вперед и положил руку на ногу Хенли.

Она не стала ее убирать.

— Не могу, — ответила она. — Я не думаю, что это хорошая мысль после всего случившегося, да и я без сил.

— А что из этого является оправданием?

Хенли повернулась к нему.

— Ничего, — сказала она.