Убийца шута

Малая часть меня удивилась тому, откуда Чейд столько знает. Как грубо он использовал Олуха? Или он досуха выпил силы Стеди? И зачем? Позже. Я со всем этим разберусь позже. По собственному опыту с будущим королем Верити я знал, что Чейд, скорее всего, прав. Запаниковав из-за Шута, я не подумал о том, что могу исчерпать силы Риддла до такой степени, что он превратится в слюнявого идиота. Мой друг и избранник моей дочери… Я должен перед обоими извиниться. Позже.

Ибо теперь Неттл переместилась к постели Шута. Она окинула его оценивающим взглядом, словно лошадь на рынке. Мельком посмотрела на меня и сделалась удивительно похожей на Би в те моменты, когда та отводила глаза. Неттл заговорила, обращаясь к молодой женщине, которая подошла и встала рядом с ней:

– Что ты думаешь?

Таким тоном учитель обращается к ученику.

Женщина набрала воздуха в грудь, простерла руки над Шутом и медленно провела ими над его телом, не касаясь. Шут замер, как будто почувствовал ее руки, и это ему не понравилось. Женщина провела над ним руками во второй раз. Потом покачала головой:

– Я вижу старые раны, но не знаю, сможем ли мы исцелить их. Похоже, у него нет никаких свежих ранений, угрожающих жизни. В его теле многое кажется странным и неправильным. Но я не считаю, что он нуждается в срочном вмешательстве посредством Силы. Вообще-то, учитывая, какой он худой, я думаю, Сила больше навредит, чем поможет. – Тут она сморщила нос и фыркнула, впервые выказав отвращение к пациенту. Замерла в ожидании ответа Неттл.

– Я согласна, – негромко проговорила мастер Силы. – Ты и остальные можете уходить. Благодарю, что собрались так быстро.

– Мастер. – Женщина слегка поклонилась в знак признательности.

Неттл отошла вместе с ней, вернувшись к постели Риддла, а остальной исцеляющий круг тихонько покинул лазарет.

Кетриккен внимательно посмотрела на искалеченного человека на кровати. Склонилась над ним, прижав кончики пальцев к губам. Потом выпрямилась и посмотрела на меня. В ее голубых глазах отражалось смятение.

– Это не он, верно? – взмолилась она. – Это не Шут.

Он чуть завозился, открыл невидящие глаза – и она вздрогнула. Он отрывисто проговорил:

– Если бы Ночной Волк… был здесь… он бы поручился за меня. Моя королева.

– Уже не королева. Ох, Шут…

В его голосе проскользнула былая насмешка, когда он сказал:

– По-прежнему моя королева. А я… прежний дурак и шут.

Кетриккен грациозно присела на низкий табурет по другую сторону от койки Шута. Не глядя на меня, принялась аккуратно подворачивать замысловато украшенные рукава платья.

– Что случилось с ними обоими? – спросила она у меня.

Кетриккен взяла одну из чистых тряпиц, лежавших в изножье, погрузила в воду, без тени отвращения взяла руку Шута и принялась обмывать. В моей памяти всплыло давно похороненное воспоминание: королева Кетриккен обмывает тела убитых «перекованных», снова превращая их в наших соплеменников и возвращая для погребения. Она всегда действовала без колебаний.

Я негромко проговорил:

– Я мало что знаю о том, что приключилось с Шутом. Его явно пытали, и он преодолел немалый путь, чтобы найти нас. А в случившемся с Риддлом виноват я сам. Я спешил и был встревожен, и я использовал его, чтобы перенести Шута через монолиты. Я никогда раньше не пользовался чужой помощью в таком деле. Возможно, я взял больше, чем он мог отдать. Остается лишь надеяться, что я не причинил ему непоправимого вреда.

– Моя вина, – тихо сказал Шут.

– Нет, моя. При чем здесь ты? – ответил я почти грубо.

– Сила. От него. Через тебя. Ко мне. – Он перевел дух. – Я должен был умереть. Не умер. Я уже много месяцев не чувствовал себя таким сильным, как сейчас, несмотря на… случившееся. Ты отдал мне часть его жизни.

В этом был смысл. Риддл не только наделил меня Силой, чтобы перенести Шута через монолиты, он позволил мне взять свою жизненную энергию, чтобы напитать ей Шута. Внутри меня благодарность сражалась со стыдом. Я взглянул на Риддла. Он не посмотрел в мою сторону. Неттл сидела у его постели на табуретке, держа обе его руки в своих. Смогу ли я каким-то образом вернуть ему этот долг? Видимо, нет.

Я снова повернулся к Шуту. Он был слеп. Он не видел, что, пока Кетриккен аккуратно обмывала кривые ногти на его пальцах, по ее щекам бежали слезы. Эти проворные руки с длинными пальцами, жонглировавшие деревянными шарами или шелковыми лоскутами, вытаскивавшие монету из пустоты, делавшие непристойные жесты или выразительно взмахивающие, иллюстрируя какую-нибудь байку… Теперь от них остались только опухшие костяшки да изломанные веточки-пальцы.

– Не твоя вина, – тихо проговорила Кетриккен. – Думаю, Риддл знал, что отдает. Он щедрый человек. – Долгая пауза. – Он заслужил то, что получил, – прибавила она, но не пояснила, что имеет в виду. Вздохнула. – Тебе нужно больше, чем это. Тебе нужна горячая ванна, Шут. Ты по-прежнему как одержимый хранишь свои личные секреты?

Он издал тихий звук, – возможно, это был смешок.