Убийца (СИ)

Я замечаю, как начинают наполняться слезами его покрасневшие глаза.

— Я никогда не хотел причинять тебе вреда, Алекс, — шепчет Том. — В школе или каждый будний день в кафе, это был я. Не он. Я просто хотел видеть тебя, и ты была единственной, кто сдерживал его до самого последнего.

Слезы скатываются по его щекам, и я поспешно стираю их, обхватив ладонями его лицо.

— Ты навсегда останешься для меня тем храбрым мальчиком, который не боялся посмотреть в мою сторону зная, что затем с тобой сделают, — шепчу я, всхлипывая. — И не смей думать, что та сторона тебя станет доминантном в твоем теле. Этого не произойдет, и я сделаю все возможное, чтобы этого не случилось.

— Ты не в силах что-либо исправить, — качает он головой.

— Я — нет. Медицина — вполне, — я пытаюсь улыбнуться, чтобы он поверил в мои слова так же, как и я верю в них.

Он отрицательно качает головой и опускает ее, а затем хватается руками за пуфик.

— Привяжи меня! — выкрикивает он.

Я дергаюсь и отхожу назад.

— Алекс, привяжи меня к батарее, сейчас же! — выкрикивает он.

Я хватаю простынь из корзины и разрываю её в тот момент, когда он присаживается на пол к батарее. Подхожу к нему и обкручиваю его руки, а затем привязываю к батарее, видя на его лице улыбку.

Том ушел.

— Надо же, он успел предупредить тебя, — низким тоном произносит он. Это уж точно не тот тон, которым говорит Том. — Я гляжу мы в ванной комнате. Решила повторить пройденное?

Я щурю глаза, но не собираюсь что-либо отвечать на его комментарии.

— Уже приняла для себя всю неизбежность своего положения?

Я думаю, он о забитых окнах и возможности взрыва, когда я бы попыталась очистить себе путь.

— Я думаю, тебе пора перестать так радоваться и принять для себя то, что в скором времени ты больше не вернешься в это тело, — холодно проговариваю я, подняв трубу с пола.

— А кто сказал, что я собираюсь уходить? — улыбается он.

— Что ж, — пожимаю я плечами, — тогда мне снова придётся тебя выбить из него.

— Да ладно, Холт, ты же с такими успехами инвалида из него сделаешь.

Я смотрю на его наглую ухмылку и думаю о том, как бы быстрее стереть её с его лица.

— Знаешь, что самое привлекательное в этом? — смотрит он на меня. — То, что даже если сюда приедет Дэниел или полиция, то, попробовав открыть дверь или как-то освободить окна, они подорвут и себя и нас.

— Ублюдок, — шепчу я сквозь зубы.

Он закатывает глаза, будто оскорбление для него не особо большая новость.

Я встаю с пола и взглянув на привязанного, еще раз выхожу из ванной комнаты. Быстрыми шагами прохожу мимо каждой двери, которая закрыта и спускаюсь вниз по лестнице, подойдя к двери. На полу рядом с окном все еще лежит разбитый телефон, а снаружи никаких изменений.

Дэниел не приедет за мной.

Я отхожу от окна и беру нож со стола, построив план того, что буду пытать его, чтобы узнать, как выйти из заминированного дома. Резко замираю, заметив небольшую дверь, заставленную синей тумбочкой, по которой сползает устаревшая краска.

Кладу нож на столешницу и хватаюсь за тумбочку, отодвигая её в сторону. Дверь не заперта, и все, что я вижу за ней, это лестница вниз и холод, идущий оттуда. Он будто… могильный.

Оборачиваюсь по сторонам, пытаясь найти какой-нибудь фонарик или, может, свечу, но не нахожу ничего стоящего, поэтому ступаю во мрак ни с чем.

Лестница бетонная и узкая. Немного кривая и в некоторых местах отбитая. Чем дальше я спускаюсь, тем холоднее мне становится. Я обхватываю себя руками, когда ступаю обеими ногами на бетонный пол. Здесь темно, поэтому я пытаюсь найти хоть какой-то выключатель. Сталкиваюсь с чем-то о колено и хмурюсь от боли. Наклоняюсь, чтобы проверить, все ли в порядке и нахожу выключатель. Свет медленно, но уверенно заполняет небольшое пространство вокруг меня.

Я чувствую дрожь по всему телу и нуждаюсь в том, чтобы прямо сейчас уйти отсюда, но что-то останавливает меня. Стена, увешанная фотографиями девушек с перерезанным горлом, сняты скальпом, отрезанным рукам. Я приближаюсь к ней с каждым шагом и прикрываю рот ладонью чтобы не стошнить прямо здесь.

Вытягиваю руку вперед и замечаю, как она дрожит, когда касаюсь фотографии, на которой я сама.

Это тот темный переулок. Из моей головы течет кровь, и я без сознания.

На этом коллаж заканчивается.

Я отхожу от стены, намеренная подняться вверх и как можно быстрее найти выход отсюда.

Поворачиваюсь к лестнице и замираю.

— Далеко собралась? — спрашивает хриплый голос, смотря на меня покрасневшими темными глазами.

Прежде чем сделать какое-либо движение, я смотрю на его посиневшие руки, которыми он был привязан к батарее и куски ткани, которые все еще пережимают ему кисти.

— Как это мило, что ты сама пришла сюда. Мне даже не пришлось тебя приглашать, — улыбается Гослинг, с каждым шагом приближаясь ко мне. — Я думал подождать с этим некоторое время, но ты так настойчива сегодня.

Я замечаю цепь в его левой руке. Он тянет её по полу вслед за собой, направляясь прямо на меня. Медленно, как хищник.

— А мы ведь могли жить долго и счастливо, Алексис, — качает он головой.